Кен несколько раз кивнул, а его рука крепко сжала игрушку. Голубоглазый брезгливо посмотрел на Кена и как можно скорее удалился домой. Судзуки проводил странного гостя обеспокоенным взглядом.
Войдя в дом, Такимура не спеша прошел мимо проема гостиной, в которой был включён телевизор со старой комедией-мюзиклом на экране. Он тихо поднялся по громоздкой лестнице на второй этаж. Его бледная детская рука надавила на деревянную ручку.
Аято быстро зашёл в комнату Кена, медленно соскальзывая спиной вниз по двери. Его голова с тяжестью опустилась на сбитые коленки, мальчик обхватил их обеими руками и просидел в таком положение минут пять. Его тело слегка подрагивало, а нос периодически пошмыгивал. Аято поднял голову с колен и посмотрел на окно, завешенное желтыми полупрозрачными шторами. Ребёнок поднялся с пола и приблизился к белому подоконнику, который оказался не слишком высоким и упирался ему в грудь. Аято посмотрел на вид из окна, но его взгляду открывалась лишь нежная сакура и бесконечное ночное небо.
Стоит признаться, мальчик надеялся, что ему удастся увидеть ещё одну падающую звезду. Кажется, ему она была сейчас необходима как глоток свежего воздуха. И вдруг, Аято испугался, что ему больше не выдастся возможности посмотреть на летящую вниз бусинку и загадать самое заветное желание. Не понятно почему, но ему захотелось поверить словам Кена. А может быть, Аято всегда в это верил. Ну же. Неужели сегодня больше не упадёт ни одна звезда. Мальчик привстал на носочки и, кажется, заметил, как что-то движется в небе.
“Это звезда?” – задумался Аято.
Но тут все его размышления прервал свет, внезапно ворвавшийся в комнату. Дверь открылась, и в спальню вбежал запыхавшийся Кен. Он подошёл к Аято и посмотрел тому в глаза.
– Знаешь, я тут подумал и решил, что ты можешь брать мои вещи. Всё, что захочешь. Только обращайся бережно и можешь пользоваться чем угодно, – Кен дружелюбно улыбнулся и потянул Аято свой мизинчик в знак обещания. Такимура напряжённо посмотрел в окно и быстро переплёл свой мизинец с пальцем Кена, тут же отстраняя руку. Голубоглазый вновь начал поглядывать в окно, надеясь на то, что Кен решит выйти из комнаты.
Однако этого не произошло, и вскоре в комнату зашла госпожа Судзуки. Она услужливо помогла мальчишкам переодеться в пижамы и подготовила ко сну, заправляя большую и широкую кровать Кена.
Спустя полчаса, как свет в комнате был потушен, Кен сладко посапывал, обнимая своими руками тёплое одеяло. А на другой стороне кровати Аято просто лежал, открыв глаза и смотря куда-то в потолок. Мальчик повернулся, чтобы проверить крепко ли уснул Кен и, убедившись в этом, медленно поднялся с постели. Шерстинки ковра немного щекотали стопы, а когда Аято подошёл к окну, то ногам стало заметно прохладнее. Светловолосый попытался запрыгнуть на подоконник, но у него не вышло, и он, поскользнувшись, громко упал на пол. Сердце в мгновение сжалось, и Аято всем нутром надеялся, что Кен не проснулся. Просидев на полу в одном положение и поняв, что кареглазый всё так же мирно спит, Аято аккуратно поднялся и осмотрел комнату. На глаза сразу попалась невысокая табуретка. Мальчик перенёс её к окну и уже удачно смог залезть на холодный пластиковый подоконник. Он смотрел в окно сонными глазами, веки слипались, а в груди странно ныло. Видимо сегодня так и не удастся загадать желание.
Но вдруг что-то сверкнуло вдалеке ночного неба. Аято встрепенулся и широко раскрыл глаза. Звезда! Падающая! Мальчик быстро зажмурился и начал что-то шептать. Тихо-тихо. Даже по губам невозможно было разобрать, что же проговаривал ребёнок.
После того, как он закончил, Аято с облегчением облокотился к окну. Стекло было холодным и обжигало щёку. Паренёк, посидев на подоконнике еще пару минут, аккуратно слез вниз. Уже в полудрёме он запрыгнул на кровать, укрываясь кусочком одеяла, ведь за это время Кен умудрился полностью перетянуть его на себя.
***
Дни пролетали быстро и стремительно, один за другим. На улице стало заметно теплее, а календарь показывал очередную дату. Двадцать восьмое мая. Кажется, именно сегодня ночью должен быть тот самый долгожданный Кеном звездопад. Он ведь не забыл. Кен всё ещё помнит. За эти недели, проведённые с Аято, парнишка уже привык к тому, что комнату нужно делить, а за семейным столом теперь сидят четыре человека. Кен на самом-то деле никогда не испытывал такие эмоции как в эти дни. Ведь Аято слушал его. Он правда слушал всё, о чём только ни болтал кареглазый. Правда отвечал редко и мало. Но Кен и к этому привык.