такой красивой.
- Что это за новые зубы у вас, мадемуазель Би?
Сквозь рыдания она рассказала ему всё. То есть ничего особенного. Какой-то
верзила напал на нее поздним вечером, и пока она спрашивала себя, посягает ли он
на её честь или на кошелек, укусил её в сгиб локтя и убежал.
- И с тех пор, с тех пор… ах, мне холодно, кошмары, тошнота, не переношу чеснок, от солнца появилось ужасное воспаление, я все время боюсь и все время хочу
спать, у меня болят челюсти. Я не смею взглянуть на себя в зеркало…
В больнице ей сказали, что она не первая подверглась этому новому виду агрессии.
Похоже, это уже мода. Возможно, виновато влияние всех этих вампирских фильмов
про людей в промежуточном состоянии, наводнивших города в поисках смрадного
вдохновения. Также ей посоветовали обратиться к психоаналитику.
- Когда я ему рассказала про солнце, про чеснок, он сказал, что… что это шок.
Что у меня депрессия и… и…
Она решительно вытерла нос.
- …И что я хочу, чтобы меня заперли, вот.
Это Мало мог понять.
- И… и… и сегодня вечером, - пролепетала она, - мне захотелось… когда я вас
увидела, мне захотелось…
Чего? Мадемуазель Би не была уверена. Тепла, потому что ей было холодно, защиты, потому что она боялась, контакта, потому что она была одинока, и… и кусать. Как
младенцу, у которого режутся зубки.
- У меня болят зубы, так болят…
Под ручку Мало и мадемуазель Би медленно направились к метро.
Мало проводил мадемуазель Би до дома, отклонил приглашение поужинать и сбежал в
бистро: ему необходимо было побыть одному, чтобы снова прокручивать в голове и
пережевывать веселенький сеанс, пережитый в «Джонсон & Джонсон». Безуспешно.
Было непонятно, откуда взялась такая ненависть. Присев перед запотевшей кружкой
пива, он рассеянно слушал:
- Акции SDAC снова поднялись. Держу пари на «Jet-stream», ими заправляет KIP, это консультанты высшего уровня. Ты следил за банкротством «Foo»? Ланье потерял
там две сотни, надо же. Ты меня удивляешь, да у них задолженность равнялась ВВП
Эритреи, и…
Мало выпил полкружки, протер глаза. Мобильники звонили без умолку. Гладко
выбритые административные работники младшего звена ослабляли узлы галстуков, громко разговаривая:
- Я вложился в «Xscripts», все скоро бросятся туда. А я в «ComGuard», это более
краткосрочная тенденция, но мне нужны наличные для оферты «Трансбио». Я
чувствую, она на подходе. Надейся! «Трансбио» на мели с тех пор, как Мертельсмен
перекупил все магазины низких цен у «Pshop»! Вот увидишь, увидишь…
Мало допил пиво и почувствовал себя еще более удрученным. В его отупении слезы
мадемуазель Би накладывались на искривленный рот директора по персоналу, пахло
пыльным ковром, тоской, выдохшимся кофе и столичным чистящим средством, высотные
здания поднимались ещё выше в своей броне односторонне зеркальных стекол, зубы
мадемуазель Би блестели таким же желтым блеском, как белки глаз директора, и
Мало спросил себя: это и есть ад?
Он встал, расплатился и вышел.
В СМИ никогда не говорили о вампиризме. Сначала потому, что это вызвало бы
насмешки, затем потому, что это вызвало бы панику, наконец потому, что сложно
плюнуть в суп, который ты только что проглотил. Вампиризм распространился как по
пороховой дорожке, нырнул в колыбели, взял приступом двери больниц и домов
престарелых, заполонил бары и ночные клубы, взобрался в пятидесятиэтажные
здания, отбил чечетку в кемпингах, вихрем пронесся по трущобам, навел ужас на
собак и священников, - скорый, как насморк, коварный, как газ, необратимый, как
тридцать кило урана в медном ведре.
Говорили о вспышке преступности (повод для скептических вздохов по поводу
коррупции нравов, нарастающей по экспоненте). Беспокоились из-за увеличения
количества депрессий (повод для лукавых анализов стресса в современной жизни).
Торговцы овощами и фруктами жаловались на отток клиентов, обвиняя греческие
бананы и турецкий лук-порей, вывалили массу моркови перед множеством префектур и
получили довольно порядочные субвенции (только не на цветную капусту, которой
всегда не везло, один Бог знает почему). Торговцы чесноком закрыли двери с
тайным облегчением, удивившим их самих, и переключились на мясо по-татарски.
В конце концов, это произошло довольно стремительно.
Только летние отпуска обнажили проблему: в первый год наполовину меньше
отдыхающих поджаривались на пляжах. Через год не было ни одного. Торговцы