— Ты помнишь, дочь, я жду отчет о твоем новом знакомом.
Спорить с отцом было бесполезно. Его привычка все знать и все предусмотреть просто бесила.
— Навру с три короба, — вяло подумала Слава, — глядишь и отвяжется.
Однако не так-то просто было усыпить бдительность строгого блюстителя чести и достоинства семьи. Краткая родословная Михаила, предоставленная дочерью, не удовлетворила отца. Правда, он больше ничего не потребовал от дочери.
Сам же, наняв детектива, выяснил не совсем лестные сведения. Отец инженер. К сожалению, имеющий пристрастие к крепкому алкоголю. Мать, массажистка, бегающая по всему городу в поисках случайных заработков. Михаил — не единственный ребенок. Старший брат побывал в местах не столь отдаленных, но строгих за распространение наркотических средств.
Тут-то все и началось! Павел Афанасьевич за ужином уточнил у Мирославы, насколько далеко зашел их роман с прелестью и душкой — Михаилом.
— Папулечка, у нас все классно. Он очень хорошо ко мне относится. Я его обожаю.
— А он?
— Думаю, тоже.
— Думаешь или уверена?
— Почти уверена. А что?
— Пока ты не втрескалась в него по уши, романчик пора заканчивать.
— С чего это вдруг? — зная характер отца, Мира напряглась.
— Семейка у него неблагополучная. Отец пьянствует, брат сидел. Этого мало?
Людмила Гавриловна, присутствующая при разговоре, вздрогнула и напряглась. Дочка упрямством и категоричностью пошла в отца. Ждать от нее послушания в таком вопросе не приходилось.
— Пап, а ничего, что мне уже двадцать, и я сама могу решать, с кем мне быть и с кем мне спать!
Удар кулаком по столу оглушил Людмилу, но не испугал Мирославу. Она резко встала из-за стола, чуть не опрокинув стул.
— Сядь, — коротко приказал отец.
— Знаешь что, если тебе это интересно, то я не просто так встречалась с Мишей этот месяц.
Мать вскинула на дочь испуганные глаза. Отец готов был пробуравить дочери мозг своим грозным взглядом.
— Что ты хочешь этим сказать? — почти прорычал он.
— Именно то, о чем вы подумали. — Мирослава выпалила это, чтобы дать понять родителям, что отношения с Михаилом зашли слишком далеко, и прекращать их она не собирается. Хотя на самом деле она не торопила события.
Реакция отца была слишком горячей.
— С этого дня я категорически запрещаю тебе встречаться с этим шалопаем!
— Но, папа!
— Никаких «но». Я все сказал. В моем доме преступников и наркоманов не будет. — Помолчав, он добавил: — И учти, если ты ослушаешься, придется запереть тебя дома. Я не шучу. Есть еще один вариант. Можно отправить твоего мачо в длительную командировку, откуда возвращаются не столь быстро. У его брата уже есть опыт отсидки.
— О каких наркоманах и преступниках ты говоришь! — возмутилась дочь. — С чего ты взял? — Она была в шоке. Миша был вполне адекватным молодым человеком со здоровыми наклонностями. С законом у него тоже все было в порядке. Правда, объяснять это было уже некому. Отец, многозначительно хлопнув дверью, закрылся в кабинете.
Мать только горестно возвела глаза к небу:
— Славушка, зачем ты так. Надо было по-доброму, спокойно.
— Мама, о чем ты говоришь! Он ведь ничего и слушать не желает. А мы с Мишей любим друг друга. — Слава расплакалась.
Мирослава
Было обидно. Отец, не зная, Михаила, навешал на него ярлыки. Ясно было одно: у него сложилось свое мнение о парне, и он не собирался его менять.
Мой мозг взрывало изнутри. Я понимала, что отец предпримет все, чтобы не допустить дальнейшего развития наших отношений.
Но я мало чем отличалась от своего харАктерного папаши. Поэтому уже строила планы, как опередить его.
Воспользовавшись временным затишьем, отпущенным мне случайно, я принялась действовать немедленно.
Дорожная сумка не вмещала всех необходимых вещей. Однако я умудрилась втиснуть туда минимум косметики и даже свой любимый банный халат. Дорогие наряды и украшения решила не брать. А денежные купюры не занимают много места. К тому же, на банковской карте, спонсируемой отцом, была кругленькая сумма. Ее, как я надеялась, должно было хватить на месяц. При строжайшей экономии, естественно.
Оставалось самое опасное — проскользнуть незамеченной мимо мамы. Разохается, запричитает. И все испортит.
Мне повезло. Она была так занята вечной стряпней, что я благополучно преодолела этот барьер.
Теперь я свободна, как птица! Никто не будет читать нравоучения. Никто не будет совать нос в мои личные дела. Все о, кей, пташка! Пора улетать из родного гнездышка и вить свое.