— Машка! — подсказал мне мой активный мозг.
Недолго думая, я схватилась за ручку огромной сумки и в мгновение ока уже тормозила такси. На Михаила не оглядывалась. Он вроде бы рванул за мной, но вспомнив, что еще не одет, стал лихорадочно искать одежду.
Я в это время уже мчалась к своей закадычной подружке — Машке. Перекантуюсь у нее. Дальше будет видно.
День, наверное, был не совсем мой. Маша встретила меня аналогично. Пришлось по второму кругу все пересказывать. Правда, еще присовокупить реакцию любимого.
— А ты чего ожидала? Ворвалась — здравствуйте, возьмите меня в жены, только для этого нам надо бежать. Хороша, нечего сказать. Что дальше-то, беглянка?
— Не знаю, Машуль. — я постепенно остывала и с ужасом понимала всю безысходность ситуации. Возвращаться домой — ни за что! Жить у Маши — как долго? А дальше что? Отец меня просто вычислит.
О Мише вспоминать не хотелось. Слюнтяй!
Поток бессильных, злых слез в секунду залил лицо. Остановить его было невозможно. В этом всплеске эмоций было все: обида на отца, возмущение смирением матери, разочарование в Михаиле. И, главное, — злость на себя, свою глупость, неумение продумать хотя бы один шаг вперед, предусмотреть возможные препятствия в виде человеческого фактора.
— Что будешь делать? — вернул к действительности вопрос Маши. — Вернешься домой?
— Оно бы неплохо. Но как объяснить сумку?
— Ха! Очень просто! Возвращать содержимое будешь частями. А что с Михаилом?
— Это не мой человек. Я его не знаю и знать не хочу!
— Во как! То возьми меня со всеми потрохами, то знать не хочу. Ну тебя и заносит.
— Я не хочу его больше видеть. А за совет частями — спасибо. Сейчас заберу косметику. А все остальное пусть побудет пока у тебя. Ты — лучшая. Я тебя обожаю.
Глава 4
Возвращение блудной дочери, к счастью, осталось незамеченным. Мать, как всегда, возилась на кухне. Отца еще не было дома.
К его возвращению Мирослава успела привести свои мысли в порядок. К ужину вышла спокойная, уравновешенная. С родителями была вежлива, даже излишне покладиста.
— Как дела с поиском работы? — вопрос отца застал Славу врасплох. Ведь сегодня ей было не до этого. Она целый день просидела у подруги. Они, что называется, устроили поминки по несостоявшейся любви. Были и слезы, и смех, и уверения, что больше никогда, ни с кем и ни за что.
Означало ли это, что девушки решили пополнить ряды феминисток? Отнюдь, нет. Нужна была всего лишь маленькая пауза, чтобы определиться в выборе того единственного, с которым …пока смерть не разлучит нас.
— Как обычно, — ответила она, стараясь голосом не выдать себя.
— Ну а что решила со своим? — отец хотел убедиться, что дочь не ослушалась его.
— Папа, я думаю, ты прав. Рано мне еще о серьезных отношениях думать.
— Оно бы и не рано. Только вот кандидата подбирать следует с умом. Это только в сказках с милым рай и в шалаше.
Не желая больше выслушивать нравоучений, Мира пожаловалась на головную боль и ушла к себе. Здесь она дала волю своим чувствам. Не слезам, нет. А именно чувствам, в которых хотела разобраться.
— А ведь Михаил вряд ли достоин моей любви. Отец в чем-то прав. Я была уверена, что он за мной на край света. А он затормозил. Обманчивая у него внешность. Красивый, мужественный, уверенный в себе. А на самом деле — трус. Спасовал перед необходимостью действовать решительно.
Не думала я, что он так растеряется. Хотя, если разобраться, любой бы опешил от подобной неожиданности.
Стоп! Это я его оправдываю? Нет. Он меня разочаровал.
К тому же, Машке слово дала, что больше никогда.
Кстати, интересно, успел ли он на собеседование? Ух, неужели я ему навредила?! А! Поделом ему. Может, все-таки успел.
Мира поймала себя на мысли, что не перестает думать о нем и заботиться о его будущем. Это не входило в ее планы, ведь Маше обещала. И отцу тоже.
Все ее мысли невольно возвращались к Михаилу. Это было какое-то наваждение. Борьба с собой не давала результатов. Мира сдалась. Она плыла по реке воспоминаний, с удовольствием отдаваясь течению.
— Славка, я тебя везде ищу, — Машка буквально впилась в нее взглядом. — Как дома. Все прошло гладко?
— Нормально.
— А что такая кислая?
— Да так, нет настроения, — объяснять, почему на душе гадко, не хотелось даже подруге.
— А у меня для тебя потрясная новость!
— Ну и? — казалось, после расставания с Михаилом ничто не могло принести ей облегчение. Всю ночь Мира ворочалась с боку на бок, вспоминая свое опрометчивое поведение: — Это ж надо было припереться ни свет, ни заря к парню и обрушить на едва проснувшегося человека ушат холодной, а скорее, горячей воды.