— Хватит так смотреть, папа! — не выдержала Ника в конце концов.
— Ты совершаешь огромную ошибку, дочь. Боюсь, непоправимую. Это уже перебор, понимаешь?
— И ты туда же, папа! Может, хватит уже этого Домостроя? Почему вы, мужчины, всегда имеете право на свободу выбора, на профессиональный успех, на возможности роста и развития, а мы, женщины, должны постоянно наступать себе на горло в угоду вам? Чтобы, не дай Бог, ненароком ваше величество своим успехом не задеть и не обидеть? Чтобы, не дай Бог, у нас вдруг не появился какой-то жизненный ориентир, помимо того, который ведёт в кухню и в спальню?! Почему, если женщина оставляет какое-то пространство для себя, то это непременно означает, что она предала семью? Что вы себе позволяете?!
— Уж ты-то бы молчала, Ника! Тебе судьба подарила человека, который столько лет терпит твои ужимки и прыжки, принимает тебя такой, какая ты есть. Ты имела возможность ха́вать свою успешность большой ложкой, а Костя тебя принял! И не ты ли, прискакав чуть больше года назад, упрашивала меня помочь тебе? Организовать вашу с Костей встречу? Люблю не могу, уж замуж невтерпёж? Кто мне обещал, что на этот раз всё серьёзно и навсегда? А я, дурень, поверил! Между прочим, Костя — сын моего лучшего друга!
— Я и не отказываюсь от своих слов, папа! Я по-прежнему мечтаю выйти за Костю. И я знаю, что стану самой лучшей женой. Но такая возможность, которую мне предложили, выпадает раз в миллион лет, и далеко не каждому! Я уезжаю всего лишь до зимы.
— Ника, я в курсе, что не смогу тебя переубедить. Но учти, когда ты вернёшься, на мою помощь в очередном наведении мостов с Костей не рассчитывай! Ты меня тоже знаешь.
— Все только и делают, что угрожают, — надувшись, Ника отвернулась к окну и молчала весь остаток пути до аэропорта.
… В тот же день, вернувшись с работы, Костя методично и аккуратно собрал все вещи Ники и вывез в её квартиру. У него был комплект ключей, который он тут же, на обратном пути, завёз домой к Азаровым. Мать Ники вздыхала и плакала, а дядя Саша попросил у Кости прощения.
— Мечтал, что назову тебя сыном, — грустно сказал он. — Прости, если что не так. Я Нику предупредил, больше мы с матерью ей не помощники в построении личной жизни.
Костя в тот же день сменил номер телефона, предупредив родителей, чтобы никому не давали этот номер, заблокировал все возможные контакты с Никой и поменял замки в квартире. Всё, больше никаких сюрпризов и никаких камбэков.
Всех, — и Нику ещё до отъезда, и их с Никой родителей, — удивляло спокойствие Кости. Они же не знали, что Костя всё пережил ещё в самую первую ночь после звонка Белянкина. Он сразу понял, что Ника уедет, потому не питал никаких иллюзий. Он слишком хорошо знал Нику. Если бы она не хотела ехать, то со смехом бы рассказала Косте и о демографическом взрыве в ансамбле, и о предложении Белянкина. И Белянкину отказала бы сразу. А все эти этюды, — обдумать, посоветоваться, — это уже начало гастролей.
Бывают люди вспыльчивые, но отходчивые. Бывают злопамятные. Бывают просто злые. Бывают раздражительные. А бывают спокойные и терпеливые.
Костя был именно таким: терпеливым, спокойным, упорным. Из тех, кто почти никогда не сдаётся и ни перед чем не пасует. Он с детства не боялся любить такого человека, как Ника. Он терпеливо и честно ждал своего часа. Он многое смог понять и принять.
Однако у таких людей есть и ещё одна особенность: их терпение очень долгое, но не бесконечное. Когда терпение иссякает, человек переходит некую внутреннюю грань. И возврата назад нет. Обратно он шагнуть не сможет, даже если захочет.
Так получилось и с Костей. Он достиг пика в своих переживаниях и страданиях, перешагнул грань. Теперь он не смог бы относиться к Нике по-прежнему, даже если бы сам захотел. Она исчерпала всё, что он мог дать ей. Теперь Костя не ощущал ничего, кроме пустоты и равнодушия, и это было по-настоящему. Никаких самоуговоров, никакого самовнушения. Всё произошло само собой.
Костя блестяще сдал экзамены и защитил диплом. Уже в мае Костю повысили, он стал инженером. Новая работа увлекала и не давала скучать. Потом на лето приехали племянники, дети Ивана, и Костя всё свободное время проводил с ними, в родительском доме.
… Ника вернулась в родной город, как и обещала, двадцать пятого декабря. Родителей она не предупредила, хотела сначала встретиться с Костей. Упрямец в первый же день сменил сим-карту, и они не общались с того дня, когда Ника улетела в Питер.
Со свойственной ей оптимистичной самонадеянностью, Ника приехала в квартиру Кости. Обнаружив, что Костя поменял замки, поехала к себе, где обнаружила все свои вещи, аккуратно упакованные и составленные в комнате. Значит, мама и папа всё знали, а ей ничего не сказали.