Что ж, этого солдата и правда перевели к нам месяца два назад. За это время он зарекомендовал себя хорошим солдатом и человеком. Приказы исполнял четко и своевременно, в сомнительных делах замечен не был. Когда проживаешь в таком маленьком сообществе, как наш бывший лагерь, все находятся на виду друг у друга. Поэтому о романе новичка и дочери пекаря знали все, кроме отца девицы. Похоже, вот он и узнал.
- Да вы даже нормально знакомы то и не были – не желая терять запал, продолжал отец.
- Папа, все это время мы тайно встречались! – в отчаянии воскликнула дочь.
Тишина. Прозревший отец, не зная как реагировать на откровения своего чада, хранил молчание. Публика же молчала, не желая пропустить не одного слова.
- Так в чем же дело?- пользуясь тем, что стояла в задних рядах, спросила я у ближестоящего.
А дело началось так. По привычке, с утра пораньше, бывший пекарь, встал и увидел, что дочери в палатке нет. Забеспокоясь, но не желая волновать после вчерашнего жену, он стал самостоятельно искать пропажу. И она обнаружилась на посту вместе с возвращающимся после ночного дежурства лейтенантом. Их прикосновения друг к другу дали понять родителю, что этот парень не просто друг его взрослой дочери. Конечно же, как любой любящий отец, Майлз стал выяснять причину такого раскованного общения молодых людей. Зная характер отца, Катя молчала. А лейтенанта пекарь слушать не желал. Не получая ответа от дочери, гнев Майлза переключился на мужчину. Видя это, кто-то разбудил полковника Голивера. Узнав причину происходящего, со словами:
- Сладкую парочку поймет лишь не менее сладкая парочка.
Пошел будить генерала. Пока я слушала пересказ о насыщенном событиями утре, Майлз придя в себя, решил уточнить несколько моментов.
- И давно вы тайно встречаетесь? – чуть ли не пропел пекарь.
Видно Алекс, как и многие включая меня, почувствовали, что счас начнется.
- Сколько лет вашей дочери? – спокойно вопросил генерал Романов.
- Двадцать три! – выкрикнула Катя.
- По любым законам ваша дочь совершеннолетняя и соответственно сама может принимать решения - с кем, где и когда встречаться – произнес понятное всем Алекс.
Но взбешенный отец не желал слушать разумные доводы. Видя это, генерал вопросил:
- Ты, правда, любишь эту девушку?
- Люблю!- ответил лейтенант.
- Так любишь, что и жениться согласен?
- Согласен! – твердо ответил мужчина.
- А ты, девушка, согласна стать женой этого солдата?- спросил Алекс.
- Да! – счастливо воскликнула Катя.
- Стоп, стоп, стоп - заторможено сказал счастливый отец - какой женой? Ты ж еще ребенок!
- Наша девочка выросла, Джошуа – дотрагиваясь до руки, сказала его жена.
- Но, но ведь… Лида – это же наша маленькая доченька.
- Нет Джошуа, это влюбленная молодая девушка.
- Я, правда, очень люблю его, папочка!
- Я обещаю холить и лелеять вашу дочь, сэр. Прошу вашего благословения.
- Но ты увезешь ее далеко и мы больше никогда не увидим дочь…!- воскликнул в отчаянии отец.
- Мне некуда ехать, вся моя семья - это Катя и я надеюсь - вы.
Затмевавший разум страх потерять единственного ребенка после гибели двух сыновей, как мне потом поведали, отступил. Видно пекарь понял, что как говорится, не дочь теряет, а сына находит.
- Что и, правда, любишь? – успокоившись, спросил Майлз.
-Безумно! – подтвердил солдат.
- Тогда - отыскав взглядом кого-то в толпе, воскликнул – отче! Обвенчаете эти два любящих сердца?
- Почту за честь! – послышался ответ.
- Тогда решено - в первой церкви проведем обряд – подытожил уже счастливый отец.
На молодых людей тут же со всех сторон посыпались поздравления.
- И надо было так кричать?- пользуясь тем, что родители Кати отошли в сторону, что бы не мешать влюбленным принимать поздравления, спросил полковник Шон Голивер.
Джошуа Майлз не в силах перестать улыбаться, ответил:
- Простите, полковник Голивер, Генерал Романов, Лана –« слухи обо мне, наверное, еще не дошли до народа». - Понимаете, этот парнишка мне нравился всегда. Я так и говорил жене, что такого бы мужа нашей дочери. Наш лагерь ведь был маленьким мирком, где все друг о друге знали. Поэтому все время, что лейтенант провел с нами, он был как на ладони.