Мужик расхохотался и похлопал меня по плечу.
- А ты молодец! Если позвонишь, обещаю изменить сценарий.
- Может быть, - я развернулась и, помахивая визиткой, пошла к прилавку, наблюдая за Вадиком: он казался бледнее самой нежной белой розы.
Вдруг я почувствовала, что кто-то схватил меня за запястье, я повернулась и встретилась взглядом с мужчиной южного типа:
- Что ты себе позволяешь?! Это был мой клиент. Не выскакивай из-за прилавка, моя сладенькая, а то я тебе устрою здесь.
Ко мне подскочил Вадик.
- Отпусти её немедленно!
- Следи за своей бабой! - грубо ответил грузин, выпустив мою руку. - Пусть с места торгует! Нечего выскакивать!
- Она больше не будет.
Вадик взял меня за руку, прошипев на ухо:
- Совсем сдурела, то под прилавком сидит от страха, то на людей бросается.
- А у меня тоже есть телефончик, - я помахала визиткой. - Он ждёт меня на ужин.
- Дай сюда! – Вадик потянулся за визиткой. - Вечно к тебе липнут какие-то козлы.
- Он не козёл, он генеральный директор… - начала читать я, но Вадик вырвал у меня визитку. Я потянулась за ней и опрокинула ведро с водой на ноги нашей соседке.
- Ты больная что-ли? - возмутилась она и выругалась.
Еле сдерживаясь от смеха, я пролепетала извинения, а когда повернулась, заметила клочки визитки, разлетавшиеся по ветру. Вадик улыбался, а я подумала, что вряд ли этому мужичку удалось бы изменить сценарий, разве что слегка оттянуть финал. Так что все к лучшему.
К вечеру мы валились с ног от усталости, но выручка была очень хорошей, намного больше чем ожидалось. Там же, на рынке, мы накупили красивых зеркальных пакетов, ленты и соседка научила делать меня букеты, которые продавались гораздо выше стоимости роз, причем, розы туда можно вставить, которым жить осталось совсем недолго. Я оказалась права: южные розы, яркие, с большим бутоном, привлекали больше внимания, чем их подмосковные собратья. Мы бережно собрали остатки и двинулись к метро. В кармане шуршали мои первые, самостоятельно заработанные деньги. Если бы не предстоящая встреча с мамой Вадика, я испытывала бы состояние эйфории. Около подъезда мы остановились, Вадик закурил и спросил меня:
- Ну, ты довольна, бизнес леди?
- Конечно, - улыбнулась я из последних сил. - Только боюсь встречи с твоей мамой и ужасно устала. Сейчас бы завалиться на диван и спать, спать, спать.
- Не бойся мамы, она тебя полюбит.
- Ну я не собираюсь задерживаться. Если дела пойдут, надеюсь, я скоро смогу снять что-нибудь.
- Ты совсем не собираешься возвращаться домой?
- Нет, я теперь сама по себе.
- Ну, хотя бы маме позвони. Она же волнуется.
- Позвоню попозже, пусть думает, что я ещё отдыхаю. Я собираюсь сначала снять комнату, а потом уже объявить о своей самостоятельности. Пусть выходит замуж, делает всё, что угодно, я с ними жить не буду.
- Ты жестока к матери, она не заслужила этого. Она всего лишь полюбила.
- Полюбила?! – сморщилась я. - Из-за того, что одному человеку кажется, что он влюбился, он ломает всё, что строилось годами. А того, кого он любил раньше, с кем он делил радость и горе, он готов послать к чёрту вместе с отпрысками, которые тоже стали помехой новому чувству. Нет, здесь что-то неправильно, близкие люди не должны страдать оттого, что новый мужчина оказался вдруг милее собственного мужа. Можно же как-то бороться с собой? Не складывать же сразу лапки и вздыхать: «Ах, это любовь, я ничего не могу с собой поделать». Да и кончается это всегда плохо.
- Почему плохо?
- Потому что эйфория проходит, когда они, наконец, оказываются вместе. У плохого начала не бывает хорошего конца.
- Посмотрим, как ты запоешь, когда сама влюбишься.
- Я уже люблю тебя, - улыбнулась я. - В этот момент я любила не только Вадика, но и весь мир.
- Меня ты не любишь, к сожалению, - грустно сказал Вадик, - Да и никогда не любила.
- Глупости! Тогда почему же я с тобой?
- Потому что ты хочешь поиграть во взрослую жизнь, а я на данный момент самая подходящая кандидатура, - сказал он, не глядя на меня.