- Зачем? – удивилась она.
- Потому что стоять на виду у всех и продавать цветы помогает вылечиться от застенчивости. Это уж я точно знаю. Кроме того, ты жаловалась, что у тебя нет денег, вот и заработаешь. Ну что, идёт?
- На рынке? Я? Я не могу, - в её глазах был страх.
- Ну, я же смогла, мне тоже было страшно, - я улыбнулась и рассказала ей историю, как сидела под прилавком, а Вадик знакомился с девушкой. - К тому же у тебя есть выбор, ты можешь просто попросить симпатичного мальчика объяснить тебе задание или целый день простоять на рынке за прилавком, - сказала я страшным голосом.
Ольга затравленно посмотрела на меня.
- Ты загнала меня в угол.
- Давай, - настаивала я. - Это ты себя загнала в угол своей дурацкой застенчивостью. Такая красивая девушка, а сидит и скучает дома. Давай руку!
Оля протянула свою холеную ручку с безупречным маникюром. Пари было заключено.
Я собралась уходить. Уже в дверях Ольга вспомнила:
- А ты мне так и не рассказала в кого влюбилась?
- Он занимается очищением Москвы, - засмеялась я, вспомнив про алкоголиков.
- Он что, дворник?
- Нет, конечно. Но я тебе потом расскажу, а то мне уже пора бежать в ДЭЗ.
Я чмокнула её в щёку и улыбалась, пока сбегала вниз по лестнице. Если бы Ольга только знала, в чём заключается это очищение.
Глава 18
В ДЭЗе было полно народу, глухой гул чем-то напоминал пчелиный улей, с той лишь разницей, что состоял из людей. Какие-то старушки не соглашались с очередным повышением квартплаты, пытаясь доказать свою правоту в бухгалтерии. В паспортном столе толпились за выписками из домовой книги и оформляли прописку и регистрацию. Было жарко и душно, все стулья заняты, а очередь, казалось, не имела конца. Паспортистка восседала в окне как на троне, свысока поглядывая на очередную возникающую перед ней физиономию. Далее она говорила пару фраз, и физиономия с ещё более унылым видом отчаливала оплачивать свою задолженность в сберкассу, с тем, чтобы потом опять занять своё место в хвосте очереди и попробовать ещё раз получить необходимую бумажку. Некоторые везунчики, впрочем, отходили, помахивая выпиской, как только что пожалованной королевской грамотой. Я ловила ртом воздух, чертыхаясь, когда мне наступали на ногу, и цеплялась за Сергея. Он же, напротив, чувствовал себя в своей стихии и, крепко держа мою руку, пробился почти к самому окошечку, успев на ходу узнать имя паспортистки.
- Зоенька, здравствуйте! – произнёс он, словно лучшей знакомой, хотя видел её впервые.
Паспортистка удивлённо захлопала накрашенными ресницами.
А он, не давая ей опомниться, продолжал:
- Мне бы выписку, Новодевичий проезд…
- Паспорт? – буркнула она.
Я достала паспорт из сумки.
- Зоенька, пожалуйста, очень нужно,- сказал он, очаровательно улыбаясь, и сунул мой паспорт в окошко.
Его улыбка не возымела должного действия.
- Пусть родители приходят, - равнодушно произнесла она. – Несовершеннолетней выписку не дам.
- Отец умер, а мама в больнице, - разозлилась я.
- Вот выйдет и пусть приходит, - отрезала королева паспортного стола.
- Вот документ, на основании которого она может получать любые документы, - сказал Сергей, подсовывая в окошечко свёрнутый пополам лист бумаги, через который явно просматривалась денежная купюра.
Зоя отработанным движением схватила бумажку, продемонстрировав хищные, накрашенные красным лаком ногти.
- Этого недостаточно, - жёстко заявила она, направив глазки-буравчики на Сергея.
- А у нас есть ещё один документ, - сказал он с улыбочкой и вытащил из папки другой листочек белой бумаги с купюрой внутри.
«Интересно, сколько он их заготовил?» - подумала я.
- Ну, это уже кое-что, - она посмотрела на Сергея с уважением. - Для чего нужна выписка?
- Понимаете, вот эту девушку отчим выселил из квартиры. Хотелось бы узнать прописан ли он там?
- Адрес повторите?
- Новодевичий проезд дом 2 квартира 70.
- Так, минуточку. Прописан один человек – Соболев Николай Иванович.