Моя уверенность передалась ей.
- Ладно, попробуем.
Уверенным движением она бросила руки на клавиши, и они отозвались чудесной музыкой Бетховена. Я узнала семнадцатую сонату, очень жизнеутверждающую и техничную. Я с замиранием сердца ждала трудных мест, но мамины руки порхали над клавишами быстро и уверенно, как в былые времена.
Никто потом не мог объяснить этого феномена: как человек, бывший в таком тяжелейшем состоянии и принимавший столько лекарств, в течение многих месяцев не садившийся за рояль, мог сыграть практически без ошибок. К тому же её исполнение было глубоко прочувствованным. С такой силой мог играть только музыкант, прошедший через все душевные муки и вернувшийся к жизни полностью перерождённым.
- Браво! – захлопала я в ладоши, когда мама закончила. Она повернулась ко мне: по щекам текли слезы.
- Неужели я смогу снова играть?
- И выступать в консерватории! - уверенно заявила я.
Глава 24
Я сидела у Серёжки на коленях, забыв обо всём на свете. Он нежно покрывал поцелуями моё лицо.
- Я люблю тебя, - прошептал он мне.
- Я тоже тебя люблю, - я запустила руку в его волосы, и, ласково их перебирая, прижалась к нему ещё крепче.
Время остановилось: мы были вдвоём, снова вдвоём. Как долго я этого ждала. Неожиданно он отстранился.
- Сядь напротив, мне надо поговорить с тобой, - попросил он.
- Говори, - промурлыкала я.
- У нас мало времени, это важно, - он снял меня с колен и посадил на стул.
Серые стены тюрьмы вновь надвинулись на меня и грубо вернули в действительность.
- Как Венский? Вчера приходил? – спросила я, чтобы отвлечься.
- Да, - Сергей равнодушно пожал плечами. - Пытается придумать новую версию, чтобы спасти меня.
- Не шути так. Ты должен верить в победу.
- Не смейся, Вика. Какая победа? Я же не на войне.
- Мне не нравится твоё настроение, - возмутилась я. - Ты должен бороться.
- Меня посадят так или иначе. А если не сейчас, то позже когда я возьмусь за старое, и меня снова поймают.
- Ты можешь придумать что-нибудь новое, совсем необязательно заниматься квартирами всю жизнь.
- Вот, - он поднял палец. - Уже придумал, и ты можешь помочь. А что касается моего наказания, я уже решил для себя, что буду сидеть, я это заслужил.
- Нет, так нельзя, - я с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.
Конечно, глупо надеяться, что его оправдают, но только моя вера поддерживала меня. Мне казалось, что если я буду верить, его не посадят.
- Слушай, перестань, а? У меня к тебе дело. Ты же деловая девчонка, в конце концов.
- Говори, - я заставила себя слушать, хотя мне хотелось просто прижаться к нему и так сидеть, забыв обо всём, пока не зайдёт надзиратель и не разлучит нас.
- Помнишь, ты как-то рассказывала, что вы втроём собираетесь открыть кафе и собираете денег?
- Помню, я до сих пор этого хочу, но денег пока не хватает. Столько ушло на больницу и лекарства для мамы, да и у Андрея с Леной были большие траты.
- Замечательно, теперь вы можете это сделать. Я финансирую ваш проект или вхожу в долю, как хотите.
- Я не могу брать у тебя деньги. Ты мне уже с квартирой помог.
- Да, кстати, как там дома?
- Лучше не бывает. Я даже не подозревала, сколько для меня значила эта квартира, пока не потеряла её. Мама тебе очень признательна за всё. Только папы очень не хватает, мы оставили его кабинет таким, каким он был прежде. Я прихожу туда, забираюсь в его кресло и советуюсь с ним.
- Ну вот, - обрадовался Сергей. - Я хотя бы одно хорошее дело сделал, думаю, - он посмотрел наверх, - мне это там зачтётся. Теперь хочу второе дело сделать, а ты говоришь, что не можешь взять денег.
- Не могу! - сказала я твёрдо.
- Так мне это будет выгодно, вы раскрутитесь, мне будут капать бабки. Пойми, деньги должны или работать или приносить удовольствие. Потратить их по-другому я не могу, а здесь сразу и людям помогаю и зарабатываю. Ты что, хочешь лишить меня заработка?