- И как я тебе? – Ольга повернулась ко мне. - Джинсовый костюмчик сидел по фигуре, подчёркивал её длинные ноги и был ей удивительно к лицу.
- Тебе идёт, можешь взять поносить. Твои парни на курсах умрут от восторга.
- Ой, правда? Вот спасибо, - Ольга подпрыгнула от радости, - а то мне носить совсем нечего, у мамы опять зарплату задерживают. Везёт, у тебя столько нарядов.
- Ну, поработала бы ты на цветочках, тоже бы себе что-нибудь купила, да и маме бы помогла.
- Ну вот, ты меня упрекаешь, что я у мамы на шее сижу, - Оля села на диван и надулась.
- Я не упрекаю, а предлагаю тебе работу. Кстати, завтра воскресенье, у меня сменщица заболела. Можешь выйти вместо неё.
Ольга посмотрела на меня:
- Завтра? Выйти на рынок?
- А что здесь такого?
- Пойми, я не представляю, как буду стоять у всех на виду и торговать цветами. А вдруг кто увидит? Стыд какой!
- А как же я?
Меня неприятно поразил снобизм моей лучшей подруги. Не может быть, что она так думала на самом деле?!
- Так ты только деньги собираешь, а другие на тебя работают.
- Это сейчас только деньги собираю, как ты выразилась. А начинала я с того, что стояла за прилавком. Помнишь, я тебе рассказывала? Руки были исколоты до такой степени: не могла держать горячую чашку с чаем, а ноги распухали так, что могла носить только шлепанцы. Но мне никогда не приходило в голову мысль, что это стыдно. Стыдно сидеть без копейки денег, а работать не стыдно.
- Ты обиделась на меня? – спросила Ольга, заглядывая мне в глаза.
- Нет, я не обиделась, я давно отучила себя обижаться. Я хочу тебе сказать, что в нашем возрасте надо начинать работать, как можно раньше. И чем раньше ты начнёшь – тем больше успехов ждёт тебя впереди. Я очень довольна тем, чего достигла: начала с самого низа, работала продавцом цветов на рынке, но прошла через это и смогла организовать так, что теперь уже другие работают под моим началом. Пройдёт ещё немного, и я начну другое дело, более интересное и выгодное. Посмотри, в этом году я только заканчиваю школу, а у меня уже есть своё дело.
- Как можно назвать это делом? Ты посмотри, с кем ты общаешься? – воскликнула уязвлённая Оля.
- Я общаюсь с нормальными людьми.
- Это рабочий класс, и ты опустилась до их уровня. Да и дружок твой уголовник.
Вот этого я уже не могла вынести.
- Да что ты понимаешь, сидя с учебниками под родительским колпаком?! - закричала я на неё. - Этот дружок-уголовник помог мне вернуть квартиру, а сейчас вкладывает деньги, чтобы я могла начать новое дело.
Я посмотрела на её испуганное лицо и, сбавив тон, добавила:
- Ты просто ещё глупая.
- Ах, я глупая?! Забери свой костюм, мне ничего не надо от тебя.
Оля стянула юбку и бросила мне в руки. Туда же последовал пиджак.
Я сложила одежду в пакет и направилась в коридор. Меня никто не провожал.
Я хлопнула дверью и понеслась вниз по лестнице пешком. «Лучшая подруга, называется, видеть её больше не хочу», - бормотала я, перепрыгивая через ступеньки.
Чарующие звуки ноктюрна Шопена встретили меня на пороге дома. «Какое счастье, что мама снова играет», - подумала я и тихо закрыла дверь. Мама продолжала играть: она не слышала моего прихода, а я села на стул в прихожей и стала слушать. Постепенно я почувствовала, что обида и гнев ушли, оставив место прощению и пониманию. Неизвестно сколько времени я могла так просидеть, но мама вышла в прихожую.
- Вика, что с тобой? – спросила она. - Я не слышала, как ты пришла. Почему ты сидишь здесь одна в темноте?
- Я слушала, как ты играешь.
- Ты плакала? – спросила она, внимательно вглядываясь в моё лицо.
- Нет, не знаю, - я подошла к зеркалу и вытерла следы потекшей туши. – Я расстроилась из-за того, что поссорилась с Ольгой.
Я вкратце передала маме наш разговор.
- Ты стала взрослой. Конечно, у тебя будут проблемы с одноклассниками. Они же ещё, в сущности, дети. Ты должна это понимать.
- Я понимаю, - вздохнула я. – Но Оля – моя лучшая подруга, и она осуждает меня за мою работу, а Сергея называет уголовником.