Мы танцуем около минуты, пока на кухню вдруг не врывает Густав Фёдорович. Он стоял у проёма с ошарашенными глазами и открытым ртом. Первая его заметила я, поэтому и стала дергать Лильку за кончик ее топика.
— Лильььь- тихо шепчу, и она наконец перестаёт дёргаться.
— Оп, папа проснулся! — хохочет Лилька и спрыгивает со стула, подбегает к ГФ и целует его в щеку.
— Это что за детский сад? — грозно заявляет.
— Не будь такой букой, па! — Лилька возвращается к своей миске и продолжает перемешивать жидкость. А я понимаю, что все ещё стою на стуле.
ГФ подходит ближе, а меня начинает трясти. И в прямом смысле слова! Стул мой вдруг качается туда-сюда и я не удерживаюсь, падаю вперёд, закрыв глаза и громко крича.
Но упасть мне не дают сильные руки, которые притягивают меня к своему телу. Ощущаю отныне свой любимый мужской парфюм и открываю глаза. ГФ был так близко, что я разглядела каждый уголок его лица. Какие же длинные у него ресницы оказывается!
Я непрерывисто дышу, обвивая руками шею мужчины. Всю жизнь бы на него смотрела…
— Прости Зои, я случайно задела твой стул! — слышу рядом голос подруги и начинаю рыпаться в руках ГФ. Он ставит меня на пол и я делаю пару шагов назад.
— Спасибо..- проговариваю я. В ответ мне ничего не приходит.
— Завтрак будет скоро готов! — радостно поёт Лилька, а я выбегаю с кухни, направляясь в комнату.
Решаю для себя, что отныне буду избегать Густава Фёдоровича! Так будет лучше!
Я переодеваюсь и вновь спускаюсь вниз, отказываюсь от завтрака, в надежде не увидеть ГФ, и уже собираюсь уходить, но подруга меня останавливает.
— Папа отвезёт тебя, Зои! Ему как раз таки по пути! — говорит она, после чего появляется ГФ из кухни. Ну за-ши-бись!
— Нет нет, я не стану тревожить твоего отца! Я на автобусе лучше! — прижимаю сумку и хочу выйти, но теперь останавливает ГФ.
— Мне совсем не сложно. Пойдёмте. — он выходит из дома. А я готова плакать.
Ну почему? Вселенная против меня?
Я около минуты жалею себя, но вскоре выхожу. Смотрю на большую машину, где спереди сидит Михаил, водитель ГФ, и на ватных ногах иду к заднему сидению. Ещё и сидеть с ним рядом. Супер!
Когда я сажусь, Михаил интересуется куда меня отвезти и я называю адрес дома.
— Я оставила там пару вещей. Забрать хотела- уточняю, что бы ГФ вдруг не спросил у Лильки, зачем мне нужно было домой, которая в свою очередь думает, что я еду на работу.
Первые несколько минут мы едем тихо, ГФ копается в документах, а я смотрю в окно, пытаясь найти что-то интересное.
Он ведёт себя так непринужденно и спокойно, словно вчера не было ничего! Хотя разве что-то было? Но он ведь зажал меня у стены и нюхал, сказал я пахну лавандой! Господи, это я такая идиотка и накручиваю себя, или ГФ действительно себя странно ведёт?
— Как ваша рука? Зажила? — спрашивает вдруг он. Я оборачиваюсь.
— Да, почти. — я прикрываю свою руку сумкой, что бы не бросалась так в глаза. Шрам то вряд ли теперь заживёт.
— А как это произошло? Порез? — начинает вдруг он допрос, при этом продолжая копаться в бумагах.
— На кухне, во время готовки, обожглась маслом.
— Я знал, что вы неряшлива, но что бы до такой степени..- господи, даже он заметил, что я рукожоп, обалденно.
— Вы показывали ожог врачу? — у него бесконечный запас вопросов!?
— Нет, со мной все в порядке- я вижу в окне знакомые пятиэтажки и радуюсь.
— Остановите тут пожалуйста! — говорю Михаилу и он слушается.
— Спасибо, что довезли! — обращаюсь к ГФ. Он кивает.
Я выхожу и направляюсь домой, с каждым шагом сердце все бешеней стучит, словно иду сдавать самый важный экзамен в жизни. Я медленно поднимаюсь по ступеням и читаю все знакомые молитвы про себя, останавливаюсь у двери. Просовываю ключ в скважину и делаю два оборота, после чего вхожу.
С порога слышны звуки на кухне, и я останавливаюсь, звонко выдыхаю.
Раз уж они на кухне что-то делают, значит все нормально? Может стоит уже уходить?
Но я для полного спокойствия подхожу к кухне и наблюдаю за картиной, как мама вновь что-то варит, а отец рядом пьёт одну рюмку за другой. Ничего не поменялось.
Я успокоилась, что родители живы и можно сказать здоровы. Решаюсь уйти. Но мама вдруг оборачивается и замечает меня.
— Зои! — удивлённо вскрикивает она.
Отец тут же поднимает на меня свои залитые алкоголем глаза. Ой ой.
— Явилась?! Что, выгнала тебя подруга? Или ты вспомнила вдруг про родителей? — встаёт он из-за стола и медленно направляется ко мне, качаясь из стороны в сторону. — Или тебе деньги нужны? Так вот хрен тебе! Ты не заслужила и рубля! — показывает он мне фиг, а я не замечаю, как вновь начинаю плакать.
— Мне ничего от вас не надо! Я просто пришла проверить, все ли с вами в порядке. — вношу я своё слово. Отец подходит ближе и вдруг смотрит куда-то позади меня.
— А это ещё нахрен кто такой? — кричит он и я оборачиваюсь.
Глаза мои летят на лоб, ноги вдруг перестают удерживать меня и я хватаюсь за комод, дабы не упасть. Боже. Боже. Боже. Только не это!
Глава шестая
Густав Фёдорович стоит у проёма входной двери и сжимает кулаки, переводя взгляд с меня на отца.
— Хахаль твой? Он тебя и обеспечивает небось! — усмехается отец, пуская стрелы прямиком в мое сердце. После чего он вдруг хватает мое запястье.
— Оставь и нам денег, раз уж у тебя все в жизни наладилось! — от него жутко несёт алкоголем и я пытаюсь вырвать свою руку из его хватки.
— Отец отпусти…
— Отпусти ее! — рядом появляется ГФ и хватает отца за шиворот футболки.
Отец тут же отпускает меня. — Ты как со своей дочерью разговариваешь??! — сквозь зубы проговаривает, зрачки отца расширяются, лицо начинает краснеть, он хватается за плечи ГФ, дабы удержаться, а я начинаю серьезно опасаться за отца. — Ее синяк на щеке… твоих рук дело? Ты ее ударил? — кидается он словно пёс, сорвавшийся с цепи на отца.
— Не трогайте его, пожалуйста- прикасаюсь я к плечу Густава Фёдоровича, и он переводит взгляд на меня. — Пожалуйста… — повторяю я, а с моих глаз так и льются слёзы.
Злая пелена в небесных глазах стихает и он медленно опускает отца.
Я развернувшись выбегаю из квартиры.
На душе больно вдвойне от того, что ГФ теперь знает о моих родителях. Не знаю почему, но больше всего я не хотела, что бы именно он узнал об этом.
— Зои, стой! — кричит он позади, но я не останавливаюсь. Не хочу перед ним отчитываться. Я бегу по ступеням вниз, непрерывно прикрывая рот из-за громкого плача. — Зои! — вновь слышу крик и в следующую минуту меня уже силой оборачивают и закидывают на плечо.
— Что вы делаете??! Отпустите меня! — дергаю я ногами в воздухе, смотря на асфальт.
— Сядем в машину и поговорим! — отрезает он, после чего бережно садит меня в машину, и вскоре садиться сам.
— Почему ты наврала мне? — вот мы и опять перешли на «ты», в такие моменты чувствую себя так, будто разговариваю с ровесником.
Я молчу, чем больше начинаю злить ГФ.
— Отвечай мне! — от резкого тона я дергаюсь, стираю набежавшие слёзы, пытаясь собраться.
Он хватает меня за плечи и притягивает к себе.
— Отвечай!
— Я не обязана отчитываться вам! Это мои личные дела, моя семья! — выкрикиваю я, больше не сумев держать себя в спокойствии. — Или я должна ходить и каждому говорить, что мои родители алкоголики? Что отец мучает и издевается надо мной, а мама не замечает меня вообще!? Что я работаю и коплю деньги на их лечение в дорогой больнице, ибо кодировка уже не помогает??! Должна готовить это всем, что бы меня жалели до конца жизни? — я кричу и вновь плачу, задыхаясь от нехватки воздуха.
Сквозь пелену слез смотрю на Густава Фёдоровича, у которого злость снизошла на нет. Довёл меня, небось рад теперь, что я сказала всю правду. Он наконец отпускает меня и я отсаживаюсь от него.