– Но почему ты никогда не объясняла мне? Почему запрещала поднимать эту тему? – Камила привстала и обиженно вздернула подбородок. – Не могу понять, чем я заслужила это?
Мама погладила кончиками пальцев край покрывала. Поправила складки на атласной юбке, что изысканно подчеркивала ее фигуру. Бросила наполненный влагой темный взор в окно.
Она долго молчала, а затем с шумным вздохом проговорила:
– Проклятье должно было на меня упасть…
Камила ошарашенно приподняла голову.
– О чем ты? Ты всегда говорила, что я родилась с проклятьем… Что оно передалось по папиной линии! И что папа в молодости избавился от него с помощью волшебной пилюли. Но вместо нее в шкатулке оказалось любовное письмо. Тебе!
– Я врала тебе. Хотела защитить, – мама сидела ровно и рассматривала свои пальцы. – Я не могла знать, что Влас так поступит, поставит еще условие. Он обещал, что шкатулка поможет, но… Прости меня. Я ошиблась. Снова.
Пихнув ногой графин, Камила отодвинулась еще дальше. Сосуд зацокал гранями по полу и отбросил радужные блики по комнате, похожие на цветной веер. Упираясь в боковину кровати до хруста в позвоночнике, она уставилась на мать.
– И что теперь? – прошептала.
– Солнышко, мы найдем выход. Иди сюда, – мама раскрыла объятия.
– Что там сказано: «До двадцать одного года»? Это невозможно. Ты же знаешь, как на меня реагируют люди. Я не могу зачать ребенка без отца? Как найти его за три месяца? Да и не смогу я лечь под первого встречного!
– Без отца можно родить. ЭКО, например, – возразила Злата. – Современная медицина позволяет. Но вот, думаю, что не все так просто. Валентина сначала проверит проклятье. Только на это нужно время.
– Долго?
– Около месяца, может, больше. Нельзя допустить ошибку. Ты же понимаешь.
Камила закивала.
– Если не успею, я останусь монстром навсегда…
– Не останешься, обещаю. Мы найдем выход. Ну, обними меня, – мама распахнула руки и тепло улыбнулась.
Выдохнув, Ками подвинулась ближе. Может еще есть шанс?
Подумать только, папа хочет, чтобы она стала матерью! Как же жаль, что нет его морды перед глазами. Камила бы ему показала ребеночка – кулаком в челюсть. И никакая бы магия не спасла.
Уложив голову маме на колени, она спрятала лицо под волосами. Ками вечно их называла «пучком», но зато под ними отлично скрывалось изуродованное лицо. Хотя мама, словно не обращала внимания на ущербность и всегда называла дочь красавицей. Только Камилу это злило, и в итоге она просто запретила так говорить. Лучше уж пусть будет…
– Солнышко, придется выходить на люди, – вдруг сказала мама.
– Ага, – машинально ответила Ками, пригревшись на коленях. Доходит, как до жирафа: – Что?! – вздернула голову и потерла кулаком глаза. Мама пошутила? Не выпускала двадцать лет, а тут вдруг разрешит?
– Ты только не волнуйся. Я хочу устроить вечеринку в честь твоего дня рождения и пригласить молодежь. Может, тебе посчастливится найти подходящего… – мама хрипнула и откашлялась в ладонь, – папу.
Показалось, или у нее щеки покраснели?
***
Антон вышел из форда и беззлобно попрощался с Веней. Тот обещал наведаться завтра. Шилов был рад избавиться от его общества и надеялся, что и от его одежды вскоре освободится тоже. Махнул рукой и поплелся ко входу. Сейчас тетка раскошелится, отдаст должок, и все встанет на свои места.
У ворот его поджидало разочарование. Домофон несколько минут надорвано свистел, неприятно впиваясь в уши в почти взрывая виски. Но тщетно: никто не отзывался.
Уже и пыль осела после того, как форд умчался по ответвленной дороге, и надежды, что Веня вернется – не было.
Шилов присел на траву и, пока никто не видит, опустил голову. Почему все так невпопад? Запустил пальцы в спутанные волосы и потрепал их. Дернул. Чтобы отрезвиться, смахнуть утреннюю сонливость и прийти в себя. Надо же как-то выкручиваться! Но как? Он почти ничего не умел. Образование было, но купленное, а опыта еще меньше. Идти в бар подрабатывать? Смешно!
Вскочил. Так! Хватит!
Антон неистово забарабанил по кованным воротам босыми ногами. Застонал от боли и бесполезно всмотрелся в густой сад.
Тишина. Птицы поют. Лепота.
Тут точно кто-то живет? Даже дома не видно.
Внезапно замок щелкнул, и створка ворот распахнулась, зазывая внутрь. Шилов ступил на теплую брусчатку и уверено пошел вперед. Он – хозяин положения и пришел взять свое. Знать бы еще в каком размере.