Саломия глотала еду, не чувствуя вкуса, и мечтала, чтобы этот ужин поскорее закончился. Одно хорошо, родители Никиты уедут, ей и отпрашиваться к бабушке не нужно будет, можно просто отправить Никите сообщение, что она не придет домой ночевать. Если он вообще заметит, что ее нет.
Никита на удивление сдержал слово и вместе с пин-кодом к карте выслал ей сообщением список магазинов, в которых, как подразумевается, предпочитает одеваться Марина. Теперь осталось выяснить у Елагиной, где ей лучше выбрать одежду, чтобы не опозорить их сыночка.
— Пап, посмотришь инвойсы? Что там можно оплатить в первую очередь? — встал Никита, за ним поднялся Александр.
— Да, пойдем. Ира, пусть чай принесут в мой кабинет.
Мужчины вышли из столовой, и Саломия решила не упускать удобный момент.
— Ирина Матвеевна, я…
— Давай без отчества, Саломия, — мягко перебила ее Елагина, — я тогда чувствую себя теткой. Или училкой. Можешь просто Ира, ну хотя бы Ирина. А Сашу можешь называть Александр, он обидится, если ты будешь обращаться к нему по отчеству.
— Хорошо, Ирина, мне нужна ваша помощь.
«Как у таких замечательных родителей вырос такой эгоист?» — в который раз задавалась вопросом Саломия, глядя на ворох разложенных перед ней визиток, скидочных карт и буклетов.
Ирина сразу включилась в процесс, попутно ненавязчиво предложив себя в качестве сопровождающего, но Саломия красиво съехала, и та совсем не обиделась. Зато снабдила ее рекомендациями сразу трех бутиков, которые на счастье Саломии почему-то обходила стороной Марина Ермолаева. Этого было вполне достаточно, но Ирина еще и позвонила своим подружкам-владелицам всех трех магазинов, чтобы Саломия уж точно не смогла отвертеться.
А Саломия и не собиралась. Уговор есть уговор, если Никите нужен фасад семейной жизни, он его получит. К тому же, ей в самом деле не мешало приодеться к дню рождения, девчонки намекали на какую-то грандиозную вечеринку, она бы и сама с удовольствием потанцевала и оторвалась, слишком тяжело дается проживание в одном доме с Никитой.
— Саломия, детка, ты к себе наверх? Отнесешь нашим мальчикам чай, они в кабинете у Саши заседают? — Ирина всунула ей в руки поднос и ободряюще улыбнулась. Саломия кивнула в ответ, кабинет Александра на втором этаже слева от лестницы, конечно, ей не тяжело.
Елагин-отец сидел за столом и просматривал документы, Елагин-сын расположился напротив в кресле, вытянув ноги перед собой. Саломия, не дождавшись, пока он их уберет, аккуратно переступила через протянутые конечности супруга и удостоилась снисходительного фыркания.
— Что, тебя нагрузили, девочка? — Александр встал, забирая у Саломии поднос и тепло ей улыбаясь, Никита даже не шелохнулся.
— Мне все равно по дороге, — не удержалась от несмелой улыбки в ответ Саломия.
Что вообще происходит? Ее не покидало ощущение, что родители Никиты устроили у нее за спиной целый заговор, и теперь целенаправленно действуют по определенному сценарию. Понять бы, что им от нее нужно. Или они просто порядочные люди, которые хотят как-то скрасить пребывание в своем доме вынужденной невестки? Вот кто не заморачивается, так это самая старшая и самый молодой Елагины, впрочем, должен ведь Никита был в кого-то пойти таким отвратительным характером.
— Саломия, — позвал Александр, когда она уже подходила к двери, снова переступив через вытянутые длинные ноги, — а профессор Вербницкий тебе кто?
— Это мой дедушка, он преподавал в нашем университете.
— Я знаю, он читал у меня «вышку», высшую математику, — исправился Александр.
— Да, верно. А бабушка преподавала историю в первом лицее. Дедушка умер, когда мама… Когда ее не стало. Он ее очень любил.
— Да, я знаю о твоей маме. Прости, детка, если вызвал не лучшие воспоминания.
— Ничего. Извините, я пойду, — Саломия опустила глаза и вышла из кабинета, но закрывая дверь, уронила визитницу, которую ей дала Ирина, визитки рассыпались веером и разлетелись по полу. Саломия встала на четвереньки и быстро принялась собирать картонные прямоугольники, надеясь, что ее никто не застанет в таком виде, как вдруг из-за двери донеслось:
— Ты чего на нее так взъелся, Никита? Что тебе сделала Саломия?
— А что, так заметно?
Саломия так и прилипла к двери. Конечно, подслушивать нехорошо, но теперь никакая сила не смогла бы заставить ее уйти, единственная надежда, что ее никто не увидит, а если Елагины выйдут из кабинета, лестница рядом, она успеет убежать. Саломия затаила дыхание и прислушалась.