– Ага, – болванчиком кивает Люба. – Что-то срочное?
– Можно и так сказать,– киваю я.
Любаня просит минутку, нажимает на кнопочку селектора и торопливо докладывает о моём приходе.
Все это время, я нервно переминаюсь с ноги на ногу, постукивая каблуком туфельки по напольному покрытию.
Наконец, главный даёт отмашку и меня приглашают в кабинет. Осталось дело за малым, нормально обосновать причину своего появления и выпросить хоть какую-то, маломальскую, денежную помощь.
– А, Разумовская. Входи, – поднимает взгляд от бумаг генеральный директор, рассматривая меня, через стекла своих стильных очков.
Ружин Михаил Валентинович, наш генеральный директор, несмотря на свой возраст, переваливший за шестьдесят, был импозантным и видным мужчиной.
Не то чтобы я когда-то имела на него виды, трезво расценивая свои способности, но, как и любая гетеросексуальная женщина, обращала внимание на высокого подтянутого мужчину. Правда, дальше взглядов ничего предпринимать не планировала. Мне Горева хватало с головой.
– Михаил Валентинович, я не знаю, с чего начать, – немного замявшись у порога, выдохнула и спешно подойдя к стулу для посетителей, села, прямо глядя в глаза генеральному.
– Даже так, – Ружин снял очки, сложил их и покрутив в пальцах, оставил на столе. После чего по селектору попросил Любу принести две чашки кофе.
Я не в силах ждать, пока Любаня принесет горячий напиток. Сжала покрепче кулаки и словно в омут с головой, произнесла:
– У Дмитрия Александровича через месяц день рождение. Юбилей. Я говорила с его женой, она согласна помочь организовать маленькое мероприятие в честь этой даты.
–Какое рвение, Разумовская, для простой то секретарши – хмыкнул Михаил Валентинович. – Хочешь то чего?
Я уже открыла было рот, но в кабинет вошла Люба, поставила перед нами чашки с ароматным кофе и тут же поспешила уйти, на прощание помахав подносом.
Ружин сделал несколько глотков из чашки и вопросительно вздернув бровь, продолжая прожигать дыру во мне взглядом.
– Понимаете…
– Денег? – перебивает он меня.
Медленно киваю.
Ощущение, что меня читают, словно открытую книгу – не покидает.
– Будут тебе деньги, Инна Витальевна. Зайдешь к главному бухгалтеру, я дам распоряжение, чтобы выдали тебе небольшую сумму. Но, – Михаил Валентинович подбирается, наклоняется чуть вперед и продолжает уже тише: – Это не благотворительная акция.
– Что Вы имеете в виду?
– Скоро приедет аудиторская проверка. Кажется, в компании завелась крыса, которая сливает огромные суммы денег. Первым, под подозрение, попадает твой любимый шеф.
– Это не он, – отрицательно качаю головой я.
– Пусть так, – кивает Ружин. – Он или нет, определят аудиторы и полиция. Я веду к тому, что, если ты располагаешь какой-то информацией, лучше было бы, чтобы я её тоже знал.
– Я поняла Вас, – говорю я и поднимаюсь со своего места. – Я могу идти?
– Больше не задерживаю, – разводит руками Ружин, обнажая белые зубы в улыбке, больше подходящей, для акулы, чем для человека.
– Ну что? – подскакивает на месте Люба, стоит мне выйти из кабинета генерального и прикрыть за собой дверь.
– Всё хорошо, – уверяю я. – Люб, принеси водички, пожалуйста, а?
Обмахиваюсь, делая вид, что мне безумно жарко, а сама цепким взглядом провожаю Любу и как только девушка исчезает из вида, бросаюсь к её столу.
Мне жизненно необходимо знать, когда приедут аудиторы, чтобы подчистить все бумаги. Лишнее, благо, давно и прочно обосновалось дома в комоде с нижним бельем.
Вовремя замечаю камеру, висящую в приемной и хватаю в руки настольный календарь, чтобы не вызвать никаких подозрений.
Перелистываю страничку за страничкой, пока не натыкаюсь на весьма интересную, а главное нужную, запись.
Совершенно забыла, что у нашей звёздочки, есть привычка, записывать важные даты в календарике. Оказывается, приезд аудиторов, тоже является одно из таких дат.
– Ты чего делаешь? – спрашивает Люба, появляясь в приёмной со стаканом воды в руке.
– Представляешь, – самозабвенно начинаю врать я.– Позвонил мой мастер по маникюру и перенес дату. Придется еще неделю ходить с такими страшными ногтями. Вот смотрела число на какое она меня перетащила.
Для достоверности махаю перед Любой рукой с отросшими красными ногтями и тяжело вздыхая, сетуя на таких бессовестных мастеров ногтевого сервиса.
– Кошмар, – Люба принимает всё за чистую монету, хватает мою руку, рассматривает ногти и предлагает контакт своего мастера. – Вдруг у неё есть окошко на ближайшую дату.