Вода давно остыла и мне приходится вылезать. Вытираю мокрое тело полотенцем, наношу увлажняющий крем и накидываю халат.
Ужасно хочется есть, а еще напиться. До беспамятства. Но завтра на работу, поэтому ограничиваюсь бутылкой красного сладкого и опускаюсь на пушистый ковер в гостиной, утопая ногами в длинном ворсе.
Место секретаря было вакантно уже больше месяца, когда я узнала о конкурсе. До этого, все мои попытки подобраться к Гореву, заканчивались ничем. То ли судьба меня оберегала, то ли просто такое стечение обстоятельств – я не знала.
А тут этот конкурс и конкуренция бешеная. Все как на подбор: умные, ослепительные, знающие себе цену. На тот момент, я и помыслить не могла, что однажды стану одной из них.
Купила свои первые туфли на шпильках и каждый вечер, после тяжелого ударного дня с отчётами и сводками, ходила по квартире, стуча этими ошеломительно красивыми каблуками, по старому пошарканному линолеуму, то и дело цепляясь набойками за дыры в напольном покрытии.
Алкоголь обижает горло, тёплой согревающей волной стекает по пищеводу.
Взглядом упираюсь в дорогой паркет в квартире и улыбаюсь.
Кроме того, что я заполучила в своё почти единоличное пользование начальство, я отхватила неплохую, пусть и съемную квартиру в центре города, в шаговой доступности от офиса.
Презент Дмитрия Александровича после первой ночи. Точнее, после первого секса на рабочем столе. Тогда я ещё умела жалеть и смущаться, но годы практики научили обрубать данные чувства на корню.
Сама не знаю, как я смогла успешно пройти собеседование. Наверное, на банальном адреналине. Смутно помню. Я закидывала в себя горстями успокоительное, чтобы из-за волнения не упустить свой последний, как тогда казалось, шанс.
Волосы пришлось перекрасить в чёрный. И платье купить умопомрачительное, совсем неподходящее для прежней меня. Хочешь жить – умей вертеться. Жить я хотела очень сильно. Желательно, поближе к Диме.
Залпом допила оставшееся вино и потянулась к стоящей рядом на полу бутылке, чтобы налить себе еще.
Хороший девочки не пьют больше одного бокала. Но я-то давно перестала быть хорошей…
Горев умел к себе располагать. Не зря генеральный пророчил ему своё кресло, как только уйдет на пенсию.
Я была в курсе, что Дима желал этого, больше всего на свете. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не заметить, как загораются его глаза, стоит только поднять тему передачи полномочий. Ему льстило, что он добился таких высот в свои тридцать четыре.
А мне льстило, что, не смотря на разницу между нами в десять лет, я видела в нём в такие моменты совсем мальчишку. Упрямого, дерзкого мальчишку.
Сегодня у меня не иначе как день воспоминаний. Горев празднует с женой день рождения старшего сына, а я упиваюсь вином, пытаясь заглушить непрошеную тоску. Хитро спланированная ловушка для Дмитрия Александровича, внезапно стала моей клеткой.
Стало быть, надо искать выход, но вместо этого, я смотрю на блики в электрическом камине. Так и не заметив, как медленно погружаюсь в сон, разморенная теплом, вином и ванной.
Глава вторая
Дмитрий
Я смотрел на свою жену, с каким-то брезгливым безразличием. Она улыбалась, трепала по голове нашего старшего сына, подсыпала мне в тарелку добавки, которой я не просил.
Домашняя, привычная и опостылевшая, до зубового скрежета. Такова участь брака по залету, наверное.
Мы познакомились еще в школе. Я местный хулиган, меняющий школы как перчатки, и доставляющий родителям сплошные неприятности. Она – заучка. Золотая медаль и все дела. Абсолютно разные полюса.
В принципе, мне было забавно. Этакая свежая кровь. Экзотика. Кто же знал, что Нина начнет таскаться за мной, послушной собачонкой?! Носила мне в школу собственноручно приготовленные бутерброды, делала за меня все домашние задания, прикрывала, если прогуливал, перед учителями.
Выгодная, послушная.
В универ я не поступил. Юношеский максимализм требовал выхода, и я отправился в армию.
Нина ждала. Исправно писала письма, приезжала на свидания.
Хорошая девочка Нина, даже научилась давать взятки офицерам, чтобы меня отпустили в увольнительную.
Признаться, мне льстила ее любовь. Мне нравилось, что для нее я был всем. Богом, идолом.
Поэтому и женился, когда она призналась, что залетела. Этакий приз за все ее старания. Я наградил ее собой. Мне казалось, что это равноценный обмен. Я ей вручаю себя, она мне дарит тепло и заботу.