Высокий старик в длинном синем халате трудовика и с неистовым взором алкоголика в завязке перед витриной вино-водочного вдохновенно вещал:
— Знаете, что отличает нас с вами от неразумных и жадных тварей? Что является неотъемлемым и основополагающим свойством разума? Я отвечу — это вера. Вера есть краеугольный камень разума. Многогранный и неделимый! НО! Веру нельзя воспринимать как тяжкий груз, отягощающий разум и душу, ибо истинная вера не есть нечто пассивное. Истинная вера есть работа, ибо безделие убивает веру. Скажите, вы верите в себя? В свои силы? Знаю, что верите! Но, если верить в собственные силы, лежа на диване, то что станет с вами и вашей верой? И еще скажу я вам: любая вера только тогда чего-либо стоит, если не скатывается в догмы, а становится учением. Ибо лишь учение дает нам знание. Знание же есть сила, а сила позволяет открыть новые горизонты веры!..
— Алекс! — толкнул меня Марс, — Чего застыл? Пошли. Или тебе жрать неохота?
— Забавный старик, — отвлекся я от оратора, — Эдакая смесь Ленина с Дарт Вейдером.
— Чего?
— Пошли говорю. Интересно, за что он тут народ агитирует? — пробормотал я, следом за приятелем выбираясь с площади.
— За поступление на подготовительные курсы, — неожиданно ответил Марс.
— Куда?
— В Политехническую Академию Веры.
— Прикольно.
— А! Шарашкина контора!..
Хм, я, кажется, еще не упоминал, что в Междумирье нет проблем с межнациональным и межрасовым общением, хотя все говорят на своих языках. Вначале, конечно, довольно трудно привыкнуть, ведь ты четко слышишь, что собеседники выдают полную тарабарщину, но ты при этом понимаешь каждое слово. Такое впечатление, будто в воздухе Междумирья, кроме запахов и звуков, витают универсальные наноботы-переводчики. И достаточно сделать пару-тройку вдохов, чтобы они проникли тебе в мозг и подключились к среднему уху или сразу к центру распознавания речи. При этом работают без сбоев и в несколько потоков, синхронно переводя с любого количества любых языков. Правда, качество перевода зависит еще и от твоего словарного запаса и какие-нибудь специальные термины для тебя так и останутся звуковой абракадаброй, не наполненной смыслом, а порой, наоборот, выдают перлы, типа "шарашкиной конторы". Упс, Марс, кажется, что рассказывал…
— …короче, батя меня отговорил.
— Как обычно, ремнем? — выдал я, на мой взгляд, уместную реплику.
— Не, раздобыл где-то учебные планы этой самой академии, а там вместо теории и практики сплошные медитации и упражнения для развития интуиции.
— Медитация — понятно, а интуиция зачем?
— Для интуитивного решения практических задач.
— Эва как! И это работает?
— Как ни странно. Но только в самом низу. Там, если ты помощник оператора малого концентратора, или простой водила-перевозчик в колонне, или… Да вон, те, как ты говорил, шакалы на границе — у них у большинства лицензии выданы на дипломы Академии Веры.
— Понятно. То есть на одной интуиции карьеры не сделаешь.
— Нет. Так и будешь крошки кристаллов подбирать.
— Тогда зачем ты хотел туда поступать?
— Дык, обучение-то у них бесплатное. В кредит.
— Ага, а потом до старости выплачиваешь?
— Ну, — смутился Марс, — Батя мне все разъяснил. А после признался, что на учебу мне давно откладывал.
— Молодец твой батя!
— А то я не знаю. О, пришли! Сейчас мы будем кушать! Сейчас нас тут покормят!
6
Харчевню мы покидали плавно и неспешно, словно грузовые дирижабли. Объелись, конечно, дико, но и оставить хоть кусочек обалденного мяса и не менее обалденного гарнира с огненно-жгучей подливой на громадном блюде, поставленным перед каждым из нас, было просто невозможно. Никакая сила воли не справиться с ТАКИМ искушением.
Что это было за мясо, я Марса не спрашивал. Вдруг ответит? Ведь, пока ехали, я не заметил ни стад пасущихся коров, ни овечьих отар, ни… В общем, не спрашивал. Некогда было. Ел я. Кушал, жрал, хряпал, наворачивал. А еще — вкушал.
И ведь что интересно: съел не мерянное количество яств, а никакой тяжести в желудке не ощущаю. Только легкость и переполняющую тело огненную энергию. Особую энергию. От которой хочется не бегать и орать, а присесть (а лучше — прилечь) куда-нибудь на мягкое и подремать часик-другой, благостно отдуваясь и посапывая.
— Марс… Ма-арс!
— Чего?