Адель дослушав, судорожно втянула воздух,– в горле запершило, и она с трудом сдержала слёзы от признаний барона, но в тоже время была восхищена силой духа этого израненного мужчины.
Аделина согласилась.
Как бы внутренне её не передёргивало от замысла барона, понимала – не согласится она, будет искать другую, а для неё мужчина предложил спасительный вариант.
Обговорив всё с бароном, она и довольный заключённой сделкой торговец, к закату светила вернулись в свой небольшой городок.
Рассказав всё без утайки мастерессе факультета целительства, Аделина выслушав наставления мудрой и очень доброй женщины, простилась с ней. За десять световиков, перенаправив маленькими партиями все необходимые ей вещи к торговцу, Аделина направилась к ректору.
В последние световики ей столько приходилось врать, уклоняться от ответов и создавать вид, что у неё всё прекрасно, что сама себе удивлялась и одновременно внутренне содрогалась.
Написав заявление на отпуск по личным обстоятельствам, с трудом, но выдержала под градом вопросов ректора – куда и с какой целью ей так срочно потребовалось убыть. Заверив пожилого мужчину, что всё объяснить сможет только по возвращению, с таким просительно-жалобным видом пододвинула под его руку заявление, что ректор, покачав головой, не устоял, поставил подпись. Осталось дело за малым – посетить подругу и ни словом не выдать своих планов.
Вечер перед убытием Адель провела у Мионелы. Подруга обиделась на категоричный отказ Аделины отвечать на её вопросы, но не смогла устоять перед пылкими извинениями.
– Давай просто посветим этот вечер воспоминаниям, – попросила Адель Мионелу, с грустной улыбкой глядя на насупившуюся молодую женщину.
– Ты меня тревожишь, Лина, – вздохнув, пошла та на попятный.
– Я тебе только могу пообещать, вернее даже клятвенно заверить, что у меня всё будет хорошо – это раз и два – моё убытие не связано никоим образом с графом. Так что можешь по этому поводу не волноваться!
После этого заявления Мионела более-менее успокоилась и остаток времени подруги, перебирая воспоминания, и посмеялись, и погрустили.
Светило только показалось над горизонтом, когда Аделина, собрав последние вещи в саквояж, прошлась по дому, задерживаясь в каждой комнате. Здесь каждая вещь, предмет, приносили ей боль от воспоминаний. Здесь всё было пропитано счастьем, в котором купалась Адель с Леандором. Долго простояла в гостиной и смотрела невидящим взглядом на большую, мягкую шкуру горного медвеха, лежащую перед камином.
Перед глазами пробегали сцены прошлого, стоны удовольствия которые срывались с губ её и Леандора, того, как они, сплетаясь в объятиях, не так давно дарили наслаждение друг другу.
Вытерев тыльной стороной ладони мокрые дорожки со щёк, развернувшись – вышла и уже через некоторое время навсегда покинула городок, в котором познала боль, предательство, отчаяние, но также познала и любовь, и всепоглощающую страсть, и пусть и короткое, но счастье.
Глава 3
Три световика Аделина фактически не разговаривала с бароном лос-Гарьяро, живя в его доме, где ей выделили комнату. Мужчина, справедливо рассудив, что молодой женщине нужно время, чтобы прийти в себя, переосмыслить своё положение, старался не сталкиваться с ней и виделись будущие супруги только за обедом и ужином. Но даже за приёмами пищи они не поднимали серьёзных тем. Только на четвёртый световик дворецкий известил Аделину, что барон лос-Гарьяро ожидает её в кабинете.
– Я предлагаю вам сразу перейти на «ты» и обращаться друг к другу по имени, – сходу начал барон, стоило Адель войти.
– Хорошо, Маринеро, я согласна, – кивнула и присела на диванчик, стоящий у стены.
– Как вы, хм, – замялся барон и, усмехнувшись, исправился: – как ты себя чувствуешь?
– Всё хорошо, – Аделина попыталась улыбнуться, но видимо у неё не получилось, потому что взгляд барона стал хмурым и в то же время сочувствующим.
Последние световики для нервной системы молодой женщина были уж слишком насыщены событиями, переживаниями, и все эмоции Адель приходилось держать в себе. А так хотелось прокричаться, выплакаться, уткнувшись хотя бы в дружеское плечо.