— Да?
Я честно пытаюсь сказать это как можно милее, но в ответ слышу строгое:
— Планы меняются. Свадьба у нас сегодня. Сейчас. За тобой через полчаса заедет Джек.
И ни слова о причине таких перемен. Просто берёт и отключается.
Ну что ж. Может быть, так даже лучше.
Глава 11
— Да не крути ты головой, — шепчет раздражённо Сьюзи, что-то делая с моими волосами.
Она ещё надеется соорудить подобие причёски. Хоть я упорно не могу понять — зачем. Судя по тому, в какой спешке всё происходит, там никого не будет. А делать что-то только ради Генри я не вижу смысла. В конце концов, я ведь не голышом собираюсь ехать, а в халате. Но когда сказала об этом подруге, она сделала такие глаза, словно я призналась, что ем младенцев.
— Нет-нет, я такого допустить не могу. Где там твоя гардеробная?
Пришлось признаваться, а потом отбиваться от предложенного варианта: белоснежно-белого длинного и ужасно узкого платья с кружевным лифом, облегающего, словно перчатка. Да в таком ни сесть нормально, ни шагнуть, ни вздохнуть невозможно. Вместо этого я взяла первое попавшееся платье: насыщенно-алое, с голой спиной и юбкой до щиколоток. Но зато не такое узкое.
Сьюзи в ответ лишь вздохнула.
Ну, а что? В моде давно цветные свадебные платья.
Джек приехал быстро и ни слова не сказал, когда подруга, вооружённая расчёской и шпильками, скользнула следом в салон. Всю дорогу она воевала с моими волосами. А вот меня последние двадцать минут причёска волновала меньше всего, ведь, судя по пейзажу за окном, мы скоро покинем город. Только я не верила, что именно там находится единственный храм, в котором сейчас можно провести церемонию. Можно было, кончено, спросить у водителя, но я не хотела волновать подругу подобными вопросами. И тревога, свернувшись противной холодной змеей под рёбрами, не давала покоя мне одной.
Или это проснулось давно похороненное чутьё боевого мага? Хоть я и выбрала более «мирную» специальность теоретической магии, но один общий курс был у всех. И профессор очень хвалил меня, что-то даже говорил про дар. Уверял, что в другое время я бы могла сделать неплохую военную карьеру.
— Ну, всё. Так гораздо лучше. Как тебе?
Сьюзи подсовывает мне под нос зеркальце, но я не смотрю в него.
— В чём де…
Задать вопрос она не успевает: машина останавливается, а вскоре дверь открывает водитель. И я спешу выйти, оглядываюсь. Передо мной возвышается небольшой мрачный храм из тёмно-серого кирпича, острые шпили крыши вонзаются в небо подобно зубам хищного зверя. А судя по обступающему нас лесу и пробивающейся сквозь камни дорожки траве, особой популярностью это место не пользуется. Я бы даже сказала, что оно заброшено.
— Мистер О’Лэс ждёт вас.
Поворачиваю голову, и Джек указывает на ступеньки, ведущие к неприметной чёрной двери. Что ж, быстрее войду — быстрее узнаю правду.
— Как-то мрачновато здесь, — замечает тихо Сьюзи, следуя за мной. — И совсем не романтично.
Я лишь усмехаюсь, толкаю старую скрипучую дверь и шагаю внутрь. В нос тут же ударяет смесь из затхлости, сырости и каких-то трав. Всё вместе это пахнет весьма неприятно.
Внутри храм такой же мрачный. Свет сочится лишь сквозь узкие окна-бойницы с витражами, падает на пол причудливыми цветными пятнами. Но и лавки, и проход, и расположенный вдалеке алтарь тонут в темноте. И всё же я могу разглядеть три мужские фигуры. Одна из них, судя по светлой одежде, принадлежит жрецу, стоящему лицом ко мне. А вот двое других стоят спинами. Когда дверь за мной со скрипом закрывается, они оборачиваются, скрещивая на мне взгляды. И если бы тот, что стоял справа, не сказал тихо:
— Иди сюда, Мила.
Я бы ни за что не узнала в нём Генри. Слишком уж они похожи и ростом, и фигурами. Да и смотрят одинаково цепко, словно надеясь заглянуть в душу.
Послушно делаю шаг, а потом ещё один.
По правилам меня должен везти отец или любой другой мужчина моего рода. Но таких не осталось. Впрочем, это всё равно глупая формальность. И всё же, кому скажи, как прошла свадьба у главного монополиста по производству артефактов, ни за что не поверят.
До алтаря я иду под пристальным взглядом Генри, опасавшегося, видимо, что сбегу. Только я-то знаю, что ничего из этого не выйдет, так что и пытаться не стоит. Артефакт-переносчик остался в сумочке, а та — в его доме. Сама я так быстро портал не выстрою, а на Сьюзи надеяться глупо. Да и смысла в побеге нет — всё равно ведь найдёт.
Когда я встаю рядом, Генри находит мою руку, быстро сжимает, словно пытаясь приободрить. Заглядывает в глаза, но я отворачиваюсь, глядя на алтарь, на небольшую каменную чашу и нож, и хмурюсь. Понимая: он хочет провести обряд на крови. Но зачем? И почему не спросил согласия?
— Я не давала согласия на…
— Так нужно, Мила. Поверь мне.
И всё? Так нужно и всё? И о какой вере тут может идти речь?
Нет уж. На такое я не согласна. Ведь, во-первых, расторгнуть брак будет очень сложно, практически невозможно. А во-вторых, во время ритуала происходит объединения родов через кровь. И в случае развода он всё равно останется для меня кем-то вроде дальнего родственника, настырным троюродным братцем и будет иметь право вмешиваться в мою жизнь. Всегда. И от осознания этого хотелось грязно выругаться, а ещё лучше — врезать ему. Но вместо этого я делаю шаг в сторону, высвобождаю руку, и говорю решительно:
— Я ухожу.
Генри тут же преграждает мне дорогу, и я стойко встречаю его взгляд. В глубине чёрных глаз плещется странная смесь из отчаяния и надежды. Но в ответ я лишь мотаю головой.
Пусть называет причину или я уду. Удивительно, как это он не пытается приказывать и напоминать про договор?
— Мы отойдём на пару минут, — говорит он быстро жрецу, а затем берёт меня за локоть и отводит в сторону.
Вздыхает, глядя куда-то в стену поверх моего плеча, и лишь потом говорит тихо:
— Всё очень серьёзно, Мила. Мне угрожают и давно. Этот обряд — вынужденная мера, так я смогу лучше тебя защитить. — Он замолкает, но я ничего не говорю, напряжённо ожидая продолжения. Только вздрагиваю, когда Генри смотрит на меня полным отчаянья и решимости взглядом, продолжая с жаром: — Если бы я был уверен, что отпустив тебя, тем самым смогу уберечь. То сделал бы это сейчас же. Но ты слишком много для меня значишь, и они наверняка об этом знают. А я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Я просто не смогу жить, если…
Тут он замолкает и вновь отворачивается. А я с трудом сдерживаю порыв обойти его и заглянуть в лицо. Потому что нам миг кажется, что в его глазах блеснуло что-то подозрительно похожее на слёзы. Но ведь это не может быть правдой? Генри и слёзы. Глупость какая-то.
Внутри шевелится что-то подозрительно похожее на жалость, но я решительно втаптываю её обратно. Нет уж. Меня-то он ни разу не пожалел. И слезам этим веры быть не может.
— Это место очень надёжное. Его охраняет родовая магия и…
— …войти туда может лишь тот, кто имеет с вами кровное родство, — заканчиваю тихо я.
Родовая магия — самая сильная защита. Хоть и она не даёт стопроцентной гарантии Мало ли какие могут быть родственники? Но она хотя бы сокращает число потенциальных подозреваемых. И всегда можно выстроить против тех, кому доверия нет, магические ловушки.
— Мои родители уже там. И я надеюсь, что скоро ты к ним присоединишься. К тому же, мама уже дала тебе ключ.
Он берёт меня за руку, ласково поглаживает простенькое серебряное колечко.
А я смотрю и не могу поверить. Получается, его мать всё знала? Так может и её речь про не рождённую дочь и будущую внучку была всего лишь продуманным ходом? Чтобы я точно его надела. А ведь она мне понравилась. Но зарождающаяся в груди горечь сожаления, безжалостно выжигает ростки моей симпатии. Что ж, теперь я буду точно знать — в его семье никому верить нельзя.