Но нет. Я поняла, что не могла так поступить. Что-то меня сдерживало. Что-то не давало пойти на такой безрассудный шаг. Хотя, с каждым шагом, с каждой секундой я всё больше убеждалась в том, что не должна вот так просто отступить! И как бы Игнат себя сейчас не вел, это все воздействие этой девицы. Я уверена. Я не могу поверить в то, что муж так быстро мог разлюбить меня. Дочку. А как же моя беременность?
– Ксения?! Ты зачем подняла Киру? Тебе же врачи ясно дали понять, что ты должна поберечься. А где Игнат?
Мама оказывается возле меня в тот миг, когда я спускаюсь с последней ступеньки. Сжимаю челюсть. Еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться перед родительницей. Мама тут же забирает у меня Киру и внимательно смотрит мне в лицо.
– Что случилось? Почему у тебя глаза на мокром месте?
От внимательного материнского взгляда не ускользнули произошедшие перемены.
– Ой, мам! – всхлипнув, я побежала на кухню, оставив ее стоять с Кирой на руках в недоумении.
– Ксюша!
Следом за мной на кухню заходит и мама.
Я же… А я не знаю, что делать?! Как себя вести в подобной ситуации. Что сказать матери, как объяснить произошедшее? Это же стыд. От мысли о том, что придется объясняться с родительницей, волосы на голове шевелятся. Эмоции бурлят в груди, то сжимая сердце в комок, то распирая его до нереальных размеров. Мне плохо. Кажется, что нутро вот-вот наизнанку может вывернуть, но впасть в истерику мне не позволяет цепкий взгляд зеленых глаз Киры. Дочка смотрит на меня с такой обеспокоенностью, что комок в горле застревает, мешая продохнуть.
– Подожди. Сейчас, – отвечаю матери, подняв руку вверх и схватив стакан, стоявший возле мойки. Наливаю воду из-под крана и залпом выпиваю все содержимое.
– Что происходит, Ксения?! Я ничего не понимаю. Скажи, что случилось?
– Я больше не желаю жить с женщиной, которая меня обманывает. Я подаю на развод, – как гром среди ясного неба раздается голос мужа от двери.
– Боже! – выдохнула мама.
А я почувствовала, как у меня все закрутилось перед глазами. Взгляд поплыл, затягиваясь плотной пеленой. Дыхание перехватило, и я начала задыхаться.
– Ксюша! – до моего ускользающего сознания донесся тревожный голос мамы.
– Мамочка! – захныкала где-то рядом дочка.
Бух… Раздался глухой удар затылком обо что-то металлическое, и я теряю сознание.
Резкий запах нашатыря вгрызается в легкие. Задыхаясь, с трудом открываю глаза.
– М-м-м, – превозмогая бессилие, поднимаю руку ко лбу. – Что случилось?
Разлепила веки и, щурясь, заозиралась по сторонам.
– Боже! Ксения! Слава святым, ты пришла в себя.
В затылке отдалось глухой болью, когда мама обняла меня за плечи, прижала к себе.
Кажется, я ударилась головой о ручку. По крайней мере, так мне подсказывает тупая пульсирующая боль и шишка, которая ясно чувствовалась под пальцами.
– Мама, а где Кира? – дрожащим от тревоги голосом спрашиваю родительницу.
– Она в своей комнате, – отводит мать глаза.
– С Игнатом? – с надеждой в голосе произношу.
И вдруг призрачной искоркой в моей груди, зажигается вера в то, что мне все приснилось. Голая девка в нашей спальне, слова о разводе и о том, что Игнат не хочет больше видеть нас с Кирой из-за какого-то обмана.
– Да, – сухо ответила мама.
– Ох, мама, – на глазах выступили слезы облегчения. – Мне такое приснилось, что и врагу не пожалеешь. Представляешь, – зашептала я, освобождаясь из объятий матери, потому не сразу заметила горящие гневом глаза, – приснилось, что у Игната любовница, и он со мной хочет развестись. Помню, в соннике читала, что если муж во сне изменяет, значит, верен…
– Это не сон, – обрубает мать грубо.
Резко поворачиваюсь к ней.
– Нет, – отрицательно качая головой, болезненно выдыхаю.
– Этот кобель и правда тебе изменяет, Ксения. А с Кирой он в комнату ушел, чтобы игрушки ей собрать и вещи…– шипит мама.
– Что?! Что ты говоришь такое, мам…
Поднимаюсь слишком резко. Голова тут же идет кругом. В глазах темнеет. Хватаюсь руками за воздух.
– Ксения, – охает мама.
Но мне удается удержаться на ногах, а через мгновение зрение возвращается и в голове проясняется. Бросаюсь к двери, но уже на выходе налетаю на Игната. Врезаюсь в его каменную грудь со всего маху, и если бы не его крепкие руки, то обязательно упала бы. На мгновение наши взгляды пересекаются. В темных глазах мужа мелькает беспокойство, но его молниеносно сменяет безразличие. Он отталкивает меня.