— Коллеги, хочу представить вам новую сотрудницу — начальник привлекает внимание коллег — Анастасия Николаевна, прошу любить и жаловать.
Я даже не успеваю рассмотреть присутствующих врачей, как слышу веселый голос слева от себя.
— А на свидание пригласить можно?
— Крымов, жениться бы тебе — обрывает парня начальник, улыбаясь.
Поворачиваю голову и встречаюсь глазами с парнем лет двадцати пяти. Красивый, высокий, брюнет с голубыми и пустыми глазами. Он стоит у шкафа и листает книгу. Всегда обходила стороной подобных представителей сильного пола. Таким ничего не стоит закидать тебя цветами и комплементами, «налить воды» о вечной любви, добиваясь лишь одного — уложить «жертву» в горизонтальное положение, а на утро выставить за дверь, не вызвав даже такси девушке. Это история не из моей личной жизни. Но видела я подобное не однократно. Его я буду сторониться. Однозначно.
— Так и я о том же — не унимается парень — Анастасия Николаевна, вы замужем?
— Нет. И не собираюсь — сразу обрываю всякие попытки продолжить знакомство в подобном ключе.
— Замолчи, Глеб — перебивает его стройная и высокая брюнетка в коротеньком белом халатике — Не обращай внимания на этого балабола. Я, Светлана — женщина по — свойски обнимает меня и, подмигнув, присаживается на ближайший диванчик.
— Светлана Викторовна — поясняет Коршунов — заведующая гинекологией и родильного отделения, врач высшей категории и просто человек с огромным сердцем.
— Очень приятно, Светлана Викторовна.
— Можно, просто Света — улыбаясь, тихо отвечает женщина.
Светлана мне очень понравилась. Сразу видно, открытая, добрая.
— А, я Станислав, зав. кардиологией — мою ладонь берет в свою руку мужчина среднего роста, шатен с зелеными глазами и невероятно обаятельной улыбкой.
— Станислав Сергеевич, врач с мировым именем — снова начальник рекламирует именитый персонал — Несколько лет работал в американской клинике, но все же решил вернуться на родину.
— Было дело — отвечает тот, отпуская мою руку и возвращаясь на свое место.
— Крымов Глеб Юрьевич — парень встает передо мной, берет мою руку и целует. Пижон и показушник — Пока еще не зав отделения, но я стремлюсь к покорению этой вершины.
- Глеб, у нас хирург — поясняет блондинка, сидящая за столом. До этого момента она старательно заполняла карточки пациентов, но сейчас сняла свои очки и, отложив их в сторону, решила познакомиться — Юлия Романовна, заведующая реаниматологией.
С Юлией сложнее, с первого взгляда не определить, какая она. Взгляд оценивающий, но не унижающий. И вроде улыбается, но скорее дежурно, нежели искренне.
— Иван Валерьевич, заведующий травматологией — наконец, представляется последний мужчина. Он не утруждает себя подняться и поздороваться лично. Сидит в углу и попивает чай. Мужчина очень мощный по энергетике и внешне. Очень крупный и высокий, но не толстый. Я со своим ростом метр пятьдесят три буду ему по пояс. Может, поэтому он не стал подходить, смотрелось бы это очень комично.
— А где у нас заведующий хирургией? — спрашивает коллег Коршунов.
— На операции — отвечает Глеб, присаживаясь на стул.
— Расскажите, Анастасия, а где вы работали до нас? — спрашивает меня голубоглазый парнишка.
Но ответить я не успеваю, резко открывается дверь, и в ординаторскую входит ОН. Я даже онемела на секунду. Наверняка, побледнела. По спине побежал холодный пот. А перед глазами зарябило от шока. Только не ОН.
— А вот и ты — говорит Коршунов, обращаясь к вновь вошедшему мужчине — Знакомься, Мартынов, эта красавица наша новая сотрудница, врач — психотерапевт — воодушевленно вещает начальник моему личному кошмару — Кстати, твоя однофамилица, Мартынова Анастасия Николаевна.
— Привет, однофамилица — ошарашенно произносит он. Не я одна нахожусь в шоковом состоянии от этой неожиданной встречи.
— Здравствуйте — тихо отвечаю я.
А он почти не изменился. Только повзрослел и возмужал. Свело — каштановые волосы уложены в короткую классическую стрижку. А светло — серые глаза прожигают меня холодным металлом.
— Настенька, это наш заведующий хирургией. Хирург, не побоюсь этого слова, от Бога — Мартынов Олег Евгеньевич.
— Очень, приятно — шепчу я, смотря в глаза человека, которого ненавижу больше всего на свете. Сквозь бурю неприязни и отвращения протягиваю руку для рукопожатия. И он сжимает ее, как говорится «от души». Больно, но я терплю.
— Психотерапевт, значит — говорит таким пренебрежительным тоном, будто я и не врач вовсе, а так санитарка в морге.