— Но что я вам сделала?? Я просто пыталась выжить!
— Верно. Пыталась выжить мать моего внука. Но я не позволю. К твоему сведению, позавчера мы сыграли свадьбу. Дима Наденьку на руках носит, а о тебе даже не помнит. Все, нет тебя. А завтра они улетают в свадебное путешествие в Грецию. Счастливые и влюбленные. А что касается тебя, то ты ответишь за свой гонор, курва деревенская.
Краем мысли Маша подумала, что, видно, Надя немного приукрасила действительность, когда говорила, что в Греции пройдет не только медовый месяц, но и само свадебное торжество. Поэтому свекровь сейчас была здесь, а не на роскошном острове. Из размышлений девушку вырвал очередной искусственный припадок свекрови.
— Я не вынесу больше оскорблений от вас, просто не вынесу, — верещала она, потому как увидела, что ее подруги нашли управляющую и теперь на всех парах несутся к кассе.
— Что случилось? — спросила запыхавшаяся Лариса Евгеньевна.
Первая подруга принялись объяснять:
— Эта женщина просто пару раз попросила вашего кассира заменить товар, потому что у нее больные суставы и самой уже тяжело бегать туда-сюда.
В дело вступила вторая:
— Причем попросила вежливо! Очень приятная женщина, всем бы таких клиентов, но ваша кассирша начала хамить и грубить в ответ. На последнюю просьбу заменить сыр с истекшим сроком годности она вообще впала в ярость и назвала клиентку падшей женщиной. Вообще, через слово там был мат. Не хочу даже повторять эти мерзости, что вылетали из ее рта, воспитание не позволяет.
— Мы будем подавать коллективную жалобу на ваш магазин! Вы своих клиентов доводите до сердечного приступа!
Маша все отрицала и видела, что управляющая ей верит, однако женщины не унимались. Их категорически не устроили обещания принять меры, провести беседу и лишить кассира премии.
— Мы требуем увольнения, иначе дойдем до высших инстанций! У вас на информационном стенде висит телефон некоего Гладинского Петра Олеговича. Вот начнем с него.
Лариса Евгеньевна аж подпрыгнула на месте, услышав фамилию супервайзера. «Во второй раз он разбираться не станет, — читала Маша мысли управляющей. — Тем более сейчас у нас есть два свидетеля, а весь скандал записан на камеру. Попробуй докажи, что ты никого не оскорбляла».
— Кристина, иди сюда, — поманила Лариса Евгеньевна вторую кассиршу, которая наблюдала за развитием событий.
Кристина была в магазине новенькой и не слишком ответственной. Без конца бегала курить, разговаривала по телефону вместо того, чтобы работать, часто ошибалась на кассе. Маша едва ее знала, потому как сама постоянно была погружена в работу.
Когда кассирша подошла ближе, управляющая расспросила ее о происходящем.
— Ну, мне неловко говорить, — начала Кристина, пряча глаза, — но Маша оскорбляла эту женщину ужасными словами... Я хотела вмешаться, но побоялась. Теперь очень об этом жалею...
— Ты готова подтвердить свои показания, если будет проверка?
— Да. Я за справедливость...
— В смысле, если будет проверка?! — возмутилась одна из подруг Диминой матери. — Мы не намерены больше терпеть наплевательское отношение к клиентам. Сейчас же позвоним вашему Гладинскому.
— Давайте подождем до завтра, — взмолилась Лариса Евгеньевна. — Обещаю, что решу этот вопрос к утру.
— Как, интересно, вы его решите?
— Уберу кассира с кассы. Больше она с клиентами работать не будет.
— В смысле? А с кем будет? То есть вы не собираетесь ее увольнять, а просто уберете с касс? У вас что, совсем никакого уважения к нам нет?? Все, я сейчас самолично позвоню вашему руководству. Плевать, что уже десять вечера, чай, этот Гладинский еще не спит. Посмотрим, как ему понравится ваше отношение к людям.
Все это время Димина мать не уставала изображать униженную и оскорбленную женщину с больными суставами, для чего даже подошла к камере поближе, чтобы ненароком не затеряться среди остальных действующих лиц.
Это был финал. Маша устала оправдываться. Что она может противопоставить трем взрослым взбешенным теткам и одной кассирше, которую наверняка заранее подкупили, чтобы она сказала все что нужно?
Лариса Евгеньевна, казалось, принимала внутри себя очень непростое решение. И здравый смысл перевесил все остальное. Из-за одной кассирши, пускай даже ценной, втягивать магазин в грандиозный скандал? Это того не стоит, незаменимых сотрудников нет.
— Я уволю ее сейчас же, — наконец произнесла она. Голос ее звучал глухо, но достаточно твердо. — Не только с кассы, но и вообще. Больше вы кассира Марию здесь не увидите. Даю вам слово.
Глава 17
Машу уволили одним днем. Сидя в комнатке управляющей, девушка хоть и пыталась сохранить самообладание, но у нее слабо получалось. Лариса Евгеньевна протянула ей салфетки и мягко, но очень жизненно поведала, почему без увольнения не обойтись:
— Маш, я все понимаю, правда. У самой бывшая свекровь — тот еще монстр. Но и меня ты пойми. Жалобы были? Были. Как бы я тебя ни защищала, они все равно записаны в базу. Из головного офиса мне звонили? Звонили. И неважно, что мы уже десять раз выяснили, чьих это рук дело. Если эти тетки позвонят супервайзеру, то тут не только твоя голова полетит, но и моя.
— Лариса Евгеньевна, у меня нет к вам претензий. Просто жаль, что все так вышло.
— Мне тоже жаль. Но раз тебе дано это испытание, значит, там, в другом месте, будет лучше. Такова жизнь, иногда несправедливости случаются, а злодеи одерживают кратковременную победу. Просто помни, что так будет не всегда. А теперь давай, утирай слезы. Завтра найдешь себе новую работу, с этим проблем не будет. Подашься в любой другой магазин, на заправочную станцию кассиром, да хоть официанткой в ресторан. Ты молодая и красивая, опыт работы в магазине и на кассе у тебя есть, детей нет — все факторы в твою пользу. Работодатели с руками оторвут. В резюме мой номер телефона можешь указать. Если позвонят, расхвалю так, что обалдеют. Да и увольнение в твоей трудовой числиться не будет, заявление у тебя по собственному идет, так что за это не переживай. У тебя все будет хорошо, молодо-зелено, еще покажешь им всем.
На прощание управляющая в знак поддержки подняла кулак вверх, и Маша, скинув свой рабочий жилет, отправилась домой. Едва успев появиться и подарить ощущение стабильности, почва под ее ногами вновь превратилась в пустоту. Девушка инстинктивно свернула не в сторону дома, а на главную улицу, где располагались разные магазины и был один большой торговый центр. На пути она принялась изучать все витрины, искать глазами объявления о найме. Такое нашлось только в салоне сотовой связи, но номера телефона на нем не было — «По поводу трудоустройства обращайтесь к сотрудникам». Решив, что заглянет сюда завтра, Маша присела на скамейку в сквере, достала телефон и начала редактировать свое резюме. И, только почувствовав, что окончательно приняла ситуацию, направилась домой.
Она вдруг поняла, что это даже хорошо, что ее уволили. Можно найти работу где-нибудь в другом районе, и тогда больше не придется иметь дело с семьей Димы. Кроме того, мытье полов никуда не делось, и завтра утром нужно отправляться на смену. Это придавало оптимизма. Все же какой-никакой заработок имелся, и на него вполне реально прокормить себя и кота. Правда, на большее денег не хватит, поэтому с поиском основной работы затягивать никак нельзя.
Пока брела по центральной улице, а затем и по переулкам, Маша пролистывала на экране возможные вакансии. Дойдя до подъезда, она вдруг совершенно четко поняла, что больше не хочет работать в продуктовых магазинах. Ей сразу же стало стыдно за такие мысли, ведь по большому счету на что ей еще надеяться? Особо выбора у нее не было. Тем не менее первым делом она откликнулась на пару предложений в магазины одежды и в ресторан быстрого питания.
Следующее утро встретило ее тишиной и прохладой. С наступлением сентября дни становились короче, поэтому шла она в легких сумерках. Совсем скоро солнце достигнет горизонта, и станет светло. Она надеялась, что и в жизни все произойдет примерно так же: сначала сумерки, а затем полноценный рассвет.