Он поднялся и, продолжая держать открытую зажигалку, прислонился к столу чуть в стороне от фритюра.
— Я пойду покурю, — бросил Илья и вышел на улицу.
— Вставай на колени, — скомандовал Глеб. — Предупреждаю: от тебя я жду только старания и желания исправиться. Решишь показать зубки — я выбью их все до единого, так что лучше даже не пытайся. Все усвоила?
— Да, — покорно ответила Маша, как завороженная следя за пламенем зажигалки.
— Что да? Тебя что, в школе не учили правильно отвечать?
— Да, Глеб. Я все поняла и готова быть послушной девочкой. Но это только с вами.
— Правильно, только со мной, — кивнул тот, похоже, нехило возбудившись от ее тона. — Расстегивай ширинку, киса. Люблю, когда сучка делает все сама.
Он слегка откинулся назад, но продолжал светить на Машу пламенем зажигалки, контролируя ее действия. Она послушно расстегнула ему ширинку, затем ремень и облизнула губы.
— Давай, бери его в ротик.
Одной рукой Глеб взял ее за волосы и наклонил ближе. Зажигалка явно начинала ему мешать, девушка это почувствовала и поняла, что либо прямо сейчас претворит свою задумку в жизнь, либо останется без зубов.
Времени на размышления не было.
Оттолкнувшись ногой от стеллажа, Маша со всей силы отпихнула ублюдка от себя.
От неожиданности тот выронил зажигалку и сбил бутылку с маслом, которая стояла у стены. До фритюра было еще около полуметра, однако огонь попал на прихватку, которая вся была в масле, а затем мгновенно перенесся на содержимое бутылки.
Еще секунда — и искры попадут на стенки фритюра, а затем и в кипящее масло. Маша завороженно смотрела в ту сторону.
А потом кругом полыхнуло.
Девушка такого не планировала. Она надеялась, что Глеб максимум перевернет бутылку и обожжется маслом, но предавать палатку Сурена огню в ее планы никак не входило.
— Тупая, бешеная сука! — то ли в ярости, то ли в восхищении заорал Глеб и выбежал из палатки, туша рукавом край куртки.
Судя по всему, огонь его никак не задел, но Маше некогда было об этом думать. Она вскочила на ноги и крикнула Ахмеду, что начался пожар. Надо отдать ему должное — парень быстро сориентировался и через считанные мгновения уже выбегал наружу со своими и Машиными вещами. Даже сумку ее не забыл.
Огонь с бешеной скоростью завоевывал пространство, все заволокло дымом. Когда Маша и Ахмед оказались на улице, Ильи и Глеба уже след простыл. Зато начали подходить немногочисленные прохожие, останавливаться машины, а сонные жители близлежащих домов высовываться из окон.
— Документы, бумаги! — вдруг закричал Ахмед, в панике цепляясь себе в волосы. Пламя огня отражалось в его испуганных глазах.
— Какие еще документы??
— Сурен, — заикаясь начал объяснять парень, — Сурен папка привез, сейф клал. Сказал, важный документы ресторан! Документы, документы, — завыл он, — оооооуууееииоо!
Маша знала, что сейфом служил крайне ненадежный ящик, который не факт, что был сделан из цельного металла. Если огонь охватит этот ящик, документам не выжить, а значит, Сурен не откроет никакой ресторан. По крайней мере, в те сроки, в которые планировал.
Недолго думая, девушка прикрыла голову курткой и бросилась прямо в пламя. В спину ей доносились рев Ахмеда, испуганные возгласы прохожих и звуки сирен, но она не собиралась останавливаться.
Она спасет документы чего бы ей это ни стоило.
Глава 27
В палатке уже вовсю бушевало пламя, оно расползалось по потолку и шумело как волны огненного прибоя. Часть помещения заволокло черным едким дымом. В зале с потолка рухнула балка, кухня была вся охвачена огнем, шторка в подсобку полыхала, в самой комнатушке было все черным черно.
Маша обмотала куртку вокруг лица, оставляя только щелочки для глаз. Ворвавшись в подсобное помещение через пылающий проем, она направилась к рабочему столу Сурена, который находился в дальнем углу подсобки за стеллажами. Пока она двигалась в ту сторону, с полок на нее падали какие-то банки, пачки салфеток и пластиковых стаканчиков (к ее удаче, не горящих).
Хлипкий и крошечный сейф стоял под столом, который каким-то чудом еще не обвалился. В сейфе Сурен хранил документацию на палатку, купюры на размен и кое-какие бумаги. Зачем он положил туда документы для открытия ресторана, оставалось только гадать. Впрочем, когда вокруг бушует огонь, это самое последнее, на тему чего хотелось бы размышлять. Код к сейфу был простой, но из-за дыма Маша не могла разглядеть цифры. Она потратила драгоценные секунды, прежде чем ей удалось нащупать нужную комбинацию, и замок открылся. Папка с документами лежала на самом верху, ее девушка и схватила. Пришло время выбираться наружу.
Глаза слезились, высокие температуры обжигали кожу, и становилось тяжело дышать. Девушка понятия не имела, как возвращаться назад, ведь огонь уже заполонил все рабочее пространство и вот-вот норовил захватить подсобное помещение. Выхода не было, поэтому Маша прижала папку к груди и решила попробовать проскочить через огонь с помощью плотной куртки, но тут перед ней упала вторая балка. Потолок частично осыпался, поднимая вихрь пламени и искр. Язык огня лизнул скулу девушки, она вскрикнула от неожиданности и попятилась в самый дальний угол подсобки.
Перед собой она не видела ничего, кроме языков пламени, глаза нещадно резало от едкого дыма. Сердце стучало о грудную клетку так неистово, что, казалось, его удары заглушают рушившиеся перекладины и перегородки. При этом паники, на удивление, девушка не испытывала. Она была взволнована и крайне озадачена, внутри нее плескался адреналин, но при этом она оставалась собранной и хладнокровной. Оставалось лишь только придумать выход.
Где-то снаружи слышались звуки пожарной сирены и голоса людей. Маша попробовала закричать, но ее крик тут же заглушил огонь, жадно пожирающий стеллажи. Банки и консервы взрывались, выплескивая кипящее содержимое и тем самым заставляя пламя взвиваться яркими лепестками ввысь — туда, где провалилась крыша.
Снаружи казалось, что палатка полностью охвачена огнем. Несмотря на ранний час, вокруг уже собралась внушительная толпа. Узнав, что в помещении находится девушка, полусонные люди начали доставать телефоны. Сотни фотографий и видео в мгновение ока разлетелись по всем социальным сетям, местным телеграм-каналам, а также были отправлены друзьям и знакомым с приписками вроде «лихие 90-е возвращаются!» или «пожар на главной улице!».
Пожарные приехали быстро, дороги еще были пустые, сирены разносились неугомонным дребезжанием по всему Чертаново.
Ахмед бросился к первой приехавшей машине и, размахивая руками, закричал:
— Девушка! Девушка там, в палатка! Туда! Ушел девушка, горит!!
Хотя пожарные действовали складно и быстро, но к тому моменту, когда горящего помещения коснулись первые струи воды, палатка уже частично обвалилась. Крыша и некоторые стены рухнули как карточный домик, поднимая ввысь дым и искры. Толпа ахнула.
— Она там погибла! — закричала какая-то женщина.
— И зачем только пошла внутрь?? — вторил ей пожилой мужчина в строительной робе.
— Небось забыла свой айфон, молодежь — она сейчас такая…
Ахмед упал на колени в траву и принялся горько рыдать:
— Маша, Маша, Маша!! Зачем так сделала?! Я виноват, я сказал документы!
Пожарные собранно поливали горящие культи оставшихся полуразрушенных стен, чтобы можно было начать разбирать завалы. Люди громко кашляли, но продолжали стоять вокруг здания. Им нужно было увидеть, как спасатели выносят из обломков черный мешок, иначе зачем они вообще собрались?
Ахмед продолжал стоять на коленях и подвывать. Приехали полицейские и попытались опросить несчастного, но не могли понять ни слова из того, что он говорил. Вскоре к месту происшествия примчался Сурен.
— Ахмед, что произошло?? Как так? Где Маша?? — запыхавшись, кричал он.