…Андрей вновь прибыл на стройку. Гигантские генераторы крейсера россов уже извлекли из корпуса и начинали передвигать к Убежищу. Огромные шпангоуты силового каркаса торчали, видные издалека, напоминая скелет невиданного чудовища. Вся поверхность была истоптана тысячами ног, испещрена следами вездеходов. Для перетаскивания использовались огромные гидравлические моторы, приводимые в движение электричеством. Они медленно, через исполинские редукторы крутили валы чуть ли не трехметрового диаметра, на которые наматывались толстые тросы, непонятно как оказавшиеся у россов на судне, поскольку даже для выживших членов экипажа это оставалось загадкой. Сами же корабельные механизмы скользили по круглым фторопластовым каткам, доставленным с Земли. Со стороны казалось, что двигаются исполинские детские волчки, поставленные кем-то на «попа». Такой вид имели эти устройства. Отдельные шахты для них, выложенные снятой с крейсера антирадиационной защитой, дополнительно проложенной свинцом, устроили в самом дальнем конце Убежища…
Люди суетились, энергия бесперебойно поступала по толстенным чёрным кабелям. Медленно, но верно Ф-генераторы ползли по тщательно утрамбованной поверхности дороги. Всё шло как обычно, но внезапно в воздух взвилась ракета. Оставляемый ею чёрный столб дыма и режущий уши звук были слышны и видны даже в разреженной атмосфере Марса. Ярцев включил селектор вездехода:
– Что случилось?
– Надвигается буря. Наблюдатели засекли пару смерчей, ориентировочно через тридцать минут они будут здесь.
– Понятно… Стоп! А как же они сами?
– На машинах. Уйдут в сторону от пути урагана. Потом – вернутся.
Андрей успокоился, но подспудно ощущал какую-то неправильность. Явно что-то было не то. Хотя снаружи народ дружно ринулся в сторону Убежища, до которого даже пешком оставалось минут пятнадцать ходьбы. Учёный вновь включил рацию:
– Диспетчерская, дайте мне номер канала наблюдателей.
– Двадцать шестой.
– Спасибо.
Переключил тумблер:
– Наблюдатели, доложить о местонахождении.
– Четвёртый. Нахожусь на заданной позиции. Ничего не наблюдаю.
– Третий. Нахожусь на заданной позиции. Ничего не наблюдаю.
– Второй. Вижу в стороне первого поста два столба. Ухожу в сторону поста три.
Сквозь треск электрической бури, всегда сопровождающей ураганы, донёсся голос, искажённый настолько, что даже нельзя было понять, кто говорит, мужчина или женщина:
– Первый пост! Они огромны! Две штуки! Идут прямо на меня! Пытаюсь уйти в сторону второго поста. Приём, приём!
– Первый! Немедленно уходите на максимальной скорости! Слышите, немедленно!
Это вмешалась диспетчерская. Андрей замер – где-то там, в ста километрах отсюда неизвестные смельчаки пытались убежать от надвигающегося урагана. Между тем вой и треск в эфире начали нарастать. Он вновь нашёл волну, попытался вызвать первый пост, но через помехи было невозможно пробиться. С сожалением бросив взгляд на дорогу, которую скоро придётся вновь расчищать от принесённого бурей песка, направил свою машину в сторону шлюза, и вдруг в салоне прозвучал ясный голос, который он сразу узнал. Ярцев вздрогнул, словно пронзённый молнией.
– Это первый. Нашу машину перевернуло. Водитель погиб. Я осталась одна. Нахожусь между смерчами. Вижу надвигающуюся стену. Внимание всем, кто слышит! Это очень сильный ураган! Столбы были только предвестником! Позади них – сплошной вал песка! Немедленно эвакуируйте всех! Наблюдатели, уходите в Убежище! Всем, кто меня слышит – экстренная эвакуация! Экстренная эвакуация!..
Вой статики резанул по ушам. Андрей, ни секунды не раздумывая, развернул свою машину обратно и вжал в пол педаль контроллера тяги. Стуча громадными колёсами по неровностям почвы, вездеход лихо развернулся, а затем, словно пришпоренный, помчался туда, где потерпела аварию машина тех, кто следил за погодой. То, что его снесёт, учёный даже не брал в расчёт – вторым человеком в расчёте, который был ещё жив, являлась Лана… Пусть они и жили раздельно, деля комнату ширмой пополам, но даже видеть девушку было для русского счастьем. А их совместные завтраки и редкие ужины, поскольку каждый обедал на своём рабочем месте, давали надежду на то, что может когда-нибудь судьба сжалится над ним, даровав новую семью…
Машина скакала по барханам, совершая прыжки по нескольку десятков метров, клубы пыли, оставляемые ей, позади сворачивались в два медленно вращающихся столба. Двигатель надсадно выл, неся Ярцева всё ближе и ближе к месту катастрофы. Между тем буря придвигалась всё ближе и ближе, и вот уже первые песчинки хлестнули по лобовому стеклу, мгновенно потемнело, поскольку лучи Солнца не могли пробиться через сплошную пелену песка и пыли. От стёкол сразу повеяло холодом. Водитель включил фары, но их лучи с трудом пробивали путь через клубящийся перед ним песок, больше мешая, слепя отражением от бесчисленных граней, чем освещая путь. Минуты складывались в часы, пройденные километры – в десятки. Андрей спешил как мог, и, наконец, настал тот момент, когда он буквально в последний миг успел выстрелить ногами по обеим педалям управления, останавливая вездеход в нескольких метрах от торчащего из песка борта перевёрнутой машины. Торопливо нашарил под сиденьем страховочный трос, зацепил карабин за скобу и нажал на ручку двери. Ту почти мгновенно распахнуло бешеным порывом ветра, Ярцев испугался на миг, что ту сорвёт с петель, но, к счастью, металл выдержал, и человек вывалился наружу, прикрывая стекло рукой. Это не было инстинктивным движением. Скорее – опыт старого марсопроходца. Бесчисленные песчинки под бешеным напором урагана в мгновение ока отшлифовывали стекло, делая его матовым, непрозрачным, лишая обзора. Едва не на ощупь он прополз этот десяток метров до места аварии, с трудом нащупал аварийный люк, отжал кнопки сброса. Массивную металлическую крышку тут же унесло неведомо куда. Острое сожаление по поводу потери драгоценного металла тут же уступило бешеной радости.
В свете нашлемного прожектора он увидел две фигуры: одна, в тёмных багровых пятнах крови была зажата между рулевой колонкой и сиденьем. И её изломанная поза сразу говорила о том, что человек мёртв. Вторая – скорчилась в самом низу кабины, изо всех сил зажимая внешние микрофоны, поскольку ураган ревел с такой силой, что закладывало перепонки. Андрей ужом ввинтился внутрь, и буквально просочился между мертвецом и стенкой, тронул руку второго человека, а когда тот, вздрогнув, вскинул голову, знаком приказал следовать за собой. Тот подчинился. Перед тем как выбраться наружу, учёный отстегнул от кресла водителя обязательный пояс, крепившийся всегда сбоку, и пристегнул свою спутницу им к себе. Затем, глубоко вдохнув, словно перед погружением в воду, выбрался наружу. Засветившийся алым индикатор показал, что температура упала почти до минус ста, а он даже не знал, исправен ли скафандр у Ланы…
Но отступать уже было невозможно, путь был только вперёд. С трудом, напрягая все свои немаленькие силы, наматывая трос на ладони, он пополз вперёд, таща за собой обессиленную девушку, которую мотало бешеными порывами ветра, словно детский шарик. Метр. Пять. Стало чуть легче – массивные колёса чуть прикрыли их от урагана. Преодолевая напор, выпрямился, дотянулся до скобы. Шаг, ещё, дверь распахнулась. Андрей вполз внутрь, потащил, срывая кожу через ткань скафандра, свой драгоценный груз. Вот Лана уже внутри. Он перевалил её безжизненное тело через себя, дальше, упираясь ногами в борта, захлопнул дверцу. Включил подачу давления. Почти мгновенно потеплело, а ещё через пару минут уже можно было нормально дышать. Но зато он ощутил то, на что раньше не обращал внимания – его старый верный вездеход, на котором он со Штейнглицем нашёл Убежище, начал подрагивать… Ураган крепчал с каждой секундой, словно разозлившись на то, что маленький хрупкий белковый организм отобрал у него добычу, которую Владыка Марса считал своей…