Мистер Кроули признался, что прежде забирал тело целиком, а теперь — только отдельные его части. В общем, это было логично, так как объясняло, почему ДНК черного вещества во всех случаях принадлежала одному и тому же человеку: потому что все тело раньше было Эмметом Опеншоу. Стало понятно и то, почему Кроули, с одной стороны, был опытным убийцей, а с другой — так неумело скрывал следы своих преступлений. Вероятно, Джеба Джолли он убил от отчаяния — без новой почки он бы просто умер — и даже не задумался, что делать с телом, ведь прежде он такими вещами не занимался. Время шло, он убивал все больше людей и набирался опыта. Даже стал подыскивать безвестные жертвы вроде того бродяги, которого отвез на Фрик-Лейк. И теперь, месяц спустя, никто не знал, что этот человек пропал и что Клейтонский убийца перед Днем благодарения забрал еще одну жизнь. Об убийстве перед Рождеством тоже никто не знал — о том убийстве, которое я пропустил. Наверное, и в этом случае жертвой стал какой-нибудь бродяга. А могли быть и другие, о которых не знал даже я.
Из всего этого можно было сделать вывод, объясняющий, почему он за один раз не забирает у жертвы больше одного органа. Если, забрав все тело, он получил ту внешность, которую имеет сейчас, возможно, он опасался, что, забрав слишком много органов из другого тела, спровоцирует изменение собственной наружности, а ее-то ему важно сохранить. Тело Кроули могло принять почку, руку, но, если забрать слишком много органов, он может утратить внешность Билла Кроули, к которой все привыкли.
Значит, так и есть: он совершенствовал новые для него навыки убийства. Но вопрос оставался: почему он пошел на эти изменения? И почему жил сорок лет, не убивая? Я попытался поставить себя на его место: демон бродит по земле, убивает человека, вселяется в его тело и начинает новую жизнь. Но если я могу делать все, что заблагорассудится, зачем мне торчать здесь, в округе Клейтон? Если я могу быть молодым и сильным, зачем мне оставаться старым — даже дряхлым? Если я мог убить одного человека и бесследно исчезнуть, зачем мне убивать десятки людей, оставляя все больше и больше улик?
Я стал рисовать другой психологический портрет и начал с ключевого вопроса: что сделал убийца такого, чего мог не делать? Оставался жить на одном месте. Сохранял одну и ту же внешность. Старел. И убивал снова и снова — в этом, несомненно, был какой-то смысл. Нравилось ли ему это? Не похоже. Но если я верно понял мотивы, убийство такого числа людей не являлось для него обязательным. У него был выбор. Так почему же он делал то, что делал?
Если делать что-то было не обязательно, но он это делал, значит, ему так хотелось. Зачем ему стареть? Зачем оставаться в этом забытом богом городишке среди ледяной пустыни? Что было в Клейтоне, чего демон не мог найти в другом месте? Сам я не мог ответить на этот вопрос. Мне нужен доктор Неблин. Встреча назначена на четверг, а значит, у меня оставался еще один день, чтобы выработать стратегию: как получить ответы, не выдав того, что мне известно.
Мама напомнила мне о сеансе терапии утром за завтраком и, по-моему, очень удивилась, когда я без всяких напоминаний вышел из дому, сел на велосипед и поехал в центр. Думаю, с ее точки зрения, это был мой первый нормальный поступок с тех пор, как я убежал из дому на Рождество. Для меня же это был шанс поговорить с человеком, которому я доверял.
— Ну как провел Рождество? — спросил Неблин, наклонив голову.
Обычно он так делал, когда хотел что-то скрыть. Вероятно, ему уже все известно от мамы. Доктор Неблин не умел блефовать. Хорошо бы когда-нибудь сыграть с ним в покер.
— У меня есть для вас сценарий, — сказал я. — Интересно узнать ваше мнение.
— Какой сценарий?
— Выдуманный психологический портрет, — продолжал я. — Все каникулы я составлял психологические портреты, и, по-моему, один мне особенно удался.
— Ладно, — кивнул он. — Слушаю.
— Ну, скажем, вы оборотень, — начал я. — Можете изменять внешность, быть где хотите и кем хотите. Можете принимать любые формы, менять возраст и национальность, делать все, что взбредет в голову. Теперь представьте, что вы попали в трудную ситуацию и вынуждены делать то, что вам не нравится. Но если вы обладаете такими возможностями, что может заставить вас оставаться на одном месте?
— Значит, это вопрос риска и вознаграждения, — подытожил он. — Я остаюсь самим собой и живу, преодолевая трудности. Или же бегу от трудностей ценой потери собственного «я».