Абсурдность фразы я поняла, как только ее сморозила. Меньше суток назад я с Максимом Станиславовичем при полном параде ехала на этой машине кабинет директора «Корольков» уничтожать, теперь же я еду его воскрешать. Хвала небесам, трезвая!
— Какой кабинет? — заторможено уточнил мужчина.
Этот вопрос меня как-то совсем заставил растеряться. Интересно, в каком месте я нить событий потеряла?
— Ну… — начала осторожно. — Тот самый, где ползунки… Пеленки и… И Менделеев.
— Боже, бедный Дмитрий Иванович! — картинно взмахнув руками, скорбно проговорил Ярослав Дмитриевич. — Но, к счастью, его удалось реанимировать.
Стоп-стоп-стоп… удалось?
— Вы меня не сочтите глупой… Хотя, после сегодняшнего утра уже неважно, но, если Менделеев воскрес, зачем вам я?
— Поверьте, если бы Менделеев воскрес, я бы вас на самом деле позвал, но что-то мне подсказывает, что вы не о том.
— Ага, чуть-чуть.
— Ладно. В кабинете уже давно прибрались. — признался директор «Корольков».
— А вы тогда здесь зачем? — блин, мы, вроде, оба по-русски говорим, откуда же такое непонимание?
— Знаете, Мария Игоревна, тут это называется забота.
— Забота?
— Ага, ну, это когда ты вдруг понимаешь, что человек, которого недавно видел, может без твоей помощи ласты склеить или белку поймать.
— Звучит романтично. — что я несу? Может, все-таки белка?! — В смысле, я хотела вас поблагодарить.
Ярослав Дмитриевич улыбнулся и как будто хотел еще что-то сказать, но в итоге едва заметно качнул головой, сделал глоток чая и уже серьезным тоном спросил:
— Что мы можем придумать с моей машиной? Я уеду с Геннадьичем, но часам к шести вернется Макс, и что-то мне подсказывает, что он, в лучшем случае, разобьет мне лобовуху…
— А вам бы этого не хотелось. — блин, да логика — мое второе имя!
— Ну, как бы, да.
— Тогда я могу сказать, что вы дали мне ее покататься. Я, правда, водить не умею, но я заверю, что как раз училась.
— В метель.
— А когда еще, как не в метель?
— Ну да.
— Правдоподобно же?
— Примерно настолько же, насколько с ритуалами в моем кабинете.
— Тогда нам вообще не о чем беспокоиться!
Я улыбнулась и поднялась на ноги, чтобы поставить опустевшую кружку в раковину, однако уже в следующую секунду подпрыгнула и едва не упала на ровном месте, когда зверь-машина Геннадьича завопила под окнами, заявив о своем прибытии.
Я даже не поняла, как Ярослав Дмитриевич так быстро успел подняться со своего места. Как он за это время еще и мою талию обвить руками успел — вообще тайна, но теперь я находилась в тесном кольце его рук, прижатая макушкой к его подбородку и… И я не знаю, что и!
Судя по тому, что мужчина также не торопился что-то сказать, он тоже.
Ладно…
— Я, наверное, поеду. — раздалось совсем рядом чуть выше головы.
— Да, наверное. — ответила, не шевелясь. — Спасибо за, как это у вас называется?
— Заботу. — в голосе директора «Корольков» слышалась улыбка.
— Заботу. — повторила эхом. — За это я даже попытаюсь сохранить вашу лобовуху.
— Очень благородно. — вновь с улыбкой, а потом кольцо рук разжалось, и сразу стало как-то зябко, однако я и не подумала пошевелиться, даже голову не повернула, прощаясь.
— Спокойной ночи, Ярослав Дмитриевич.
— Спокойной ночи, Мария Игоревна.
Глава 9
Максим Станиславович был зол. Нет, даже не так.
Максим Станиславович пребывал в ярости. В такой ярости, что даже не заметил припаркованного перед нашим домом автомобиля Ярослава Дмитриевича. Кажется, для босса сейчас во всем мире существовал только один объект, который он мог заметить и уничтожить — директор «Корольков» собственной персоной.
Я даже стала подумывать о том, чтобы написать Ярославу Дмитриевичу сообщение с советом скорей собирать вещи и удирать куда подальше. Желательно с этой планеты. Возможно, даже из галактики.
Я поняла, что дела совсем плохи, когда обнаружила, что босс и меня попросту не замечает. Когда я поставила перед ним чашку с его любимым зеленым чаем, мужчина удивленно поднял взгляд, а затем посмотрел на меня так, как будто только что сообразил, что находится в доме не один. Это уже даже пугать начинало.
— М-м-м… Здрасьте! — приветственно помахала рукой, смотря шефу в глаза
— Мария Игоревна? — с недовольством уточнил Максим Станиславович.
— Ну да… Так получилось. Мы живем вместе, если что… — я как-то даже растерялась от подобного вопроса. Может, он там по пути мозги подморозил? Или головой стукнулся?
— Вообще-то вы должны быть на работе. — фу, сколько яда в голосе, значит, точно не ударился, мир по-прежнему крепко стоит на трех китах.
— Вы не давали мне подобных указаний. — парировала, внимательно наблюдая за тем, как просто злой начальник превращается в злого начальника-перфекциониста.
За то недолгое время, которое мы провели с Максимом Станиславовичем, я успела заметить две вещи. Во-первых, босс обожал держать все под контролем, желательно личным. Да чего уже, его хлебом не корми, дай все проинспектировать, оценить, спланировать. Во-вторых, если что-то из-под этого самого контроля выбивается, шеф переходит в состояние Халка. Ну, готов крушить, убивать и все в таком духе.
— У вас нормированный рабочий день. — сухо проговорил мужчина и, потеряв ко мне всякий интерес, отвернулся к ноутбуку, который стоял перед ним.
— Ага, и нормированная рабочая ночь. — тихо фыркнула в ответ, хотя совсем этого и не планировала.
Как оказалось, недостаточно тихо. Максим Станиславович даже от ноута отвлекся. Посмотрел на меня очень уж многозначительно, но промолчал. Кажется, сейчас самое время, чтобы с гордо поднятой головой давать деру. Или не с гордо.
Блин, бежать отсюда надо, пока не убил!
В принципе, именно этим я и поспешила заняться. Попробовала придать лицу беззаботное выражение, развернулась и засеменила к выходу. Побег практически удался.
Практически, потому что уже в самых дверях я уловила саркастичный шепот босса.
— Я вообще-то все слышал.
Интересно, на такие фразы принято отвечать?
А что я отвечу?
«Вы о чем? Я ведь просто чихнула, правда вышло слишком похоже на то, что вы услышали, но я вообще изначально хотела высказаться еще грубее, так что можно сказать, что вам повезло…»
Воу-воу-воу!
Даже я понимаю, что это отвратительный вариант. Лучше молчать от греха подальше.
Молчать и уносить ноги от возможного эпицентра стихийного бедствия.
К счастью, дальнейший путь до комнаты проблем не вызвал. Я за рекордное время преодолела лестницу (если бы в олимпийскую программу внесли забеги на скорость до второго этажа, я бы, не сомневаясь, предложила свою кандидатуру в сборную), на всякий случай закрыла дверь на замок и лишь после этого смогла выдохнуть.
Так, переодеться, собрать сумку и поехать на завод.
А зачем туда ехать?
Ладно, по ходу разберусь, все же там явно более безопасно, чем здесь. Ну, будет безопасно. Примерно до того момента, как Максим Станиславович доберется до работы и встретится с лицом к лицу с Ярославом Дмитриевичем.
От мыслей о последнем мне стало как-то не по себе. Черт его знает, как точно описать это чувство. Как будто хотелось еще раз в памяти прокрутить тот момент, когда зверь-машина издала свой адский рев, но что-то сдерживало, как будто такое решение было совсем неправильным.
Странно все это. А еще это абсолютно необъяснимая улыбка на губах. Она тоже очень странная.
Так! Стоп! Не думать!
— Вы долго еще?! — раздался снизу голос шефа, и все легкомыслие мигом выветрилось из головы.
— Уже практически спускаюсь. — крикнула в ответ, схватив с тумбочки сумку, а с кровати телефон.
И я уже даже практически успела бросить мобильник в кармашек, когда вдруг заметила, что индикатор, вспыхивавший, когда у меня имелись непрочитанные сообщения, горел.