-Давай, - сказала Света ей в лицо. – Расскажи мне, что ты хотела сделать с этой девочкой, которой не повезло попасться тебе на глаза с Ларой? А? Волосы ей выдрать? Глаза выцарапать? Давай, скажи! Хоть раз побудь настоящей, а не принцессой в высокой башне!
-Мне хотелось ее убить, - прошипела Ольга. – Схватить кирпич, или камень, или еще что – и стукнуть изо всех сил по улыбающемуся лицу. Довольна? Хотелось, да! Но я этого не сделала.
-Умница, - похвалила Светка. – Вместо этого ты молча смешала ее с грязью, и напугала до полусмерти. И что? Будешь мне рассказывать, что тебе плевать, приводить кучу резонов, почему так сделала? Вместо того, чтобы признаться: «Да, Света, я ужасно ее ревновала». Давай-давай, ври! У тебя это прекрасно получается.
Ольга посмотрела на кисти своих рук, крепко зажатые Светкой. Пальцы разжались и освобожденная Ольга сползла с дивана на пол. Прижалась спиной. Закрыла глаза.
-Светка, - сказала она глухо. – Я окончательно запуталась. Я не знаю, что мне делать.
-Тебе надо успокоиться, - сказала Света откуда-то сверху. – И прекратить гнобить себя. Всю жизнь это делала твоя маман, а теперь ты радостно принялась делать это за нее.
Что? Мама? Но при чем тут она?
-Посмотри на меня, - Света слезла с дивана и села рядом с Ольгой на пол. – Чей голос звучит в твоей голове, когда ты ругаешь себя? Твой или твоей мамы? Что бы ты ни делала, ты оцениваешь это с позиции «похвалит мама или снова обругает». Ты превращаешь хоть сколько значимые для тебя отношения в фарс, потому что боишься до ужаса, что из этих отношений что-то выйдет и тебе придется снова слушать этот голос внутри себя. Слабо позвонить маме и сказать ей, что ты влюбилась в женщину? Не трахнула женщину, а именно влюбилась. Слабо?
Ольге было слабо. Она ничего не ответила, только глаза руками закрыла. Влюбилась – это вообще слово не из ее лексикона. Влюбиться можно в хорошего достойного мужчину с деньгами и связями, да вот беда – права Светка – не влюблялась она в таких никогда. Не получалось.
-Верно, - продолжила Света. – И посмотри, что ты сделала со своей жизнью? Одну жизнь похерила, понеслась строить новую. Собрала вокруг себя целый хоровод баб, раздала авансы, а как дело дошло до душевной боли – мне звонишь. Значит, поближе никого не нашлось? Значит, опять – никакого вовлечения, один голый секс и ничего больше?
-Да кому я нужна со своей болью, - вырвалось у Ольги. Она с удивлением ощутила, что глаза ее стали мокрыми.
-Мне нужна, - с горечью сказала Света, и ее рука вдруг обхватила Ольгину кисть. – Почему ты все время отказываешься от того, что у тебя есть? Я же приехала, из Москвы прилетела, между прочим. Значит, мне не все равно, так? Значит, ты мне дорога.
Чушь. Ольга мотнула головой. Ты приехала, потому что не знала, что тебе предстоит. Я не говорила о том, что собираюсь рыдать в твое плечо.
-Ну пошла плясать губерния, - засмеялась Света. – Хочешь, угадаю, о чем ты думаешь? О том, что приехав сюда я преследовала какие-то свои цели, а на тебя мне ровным счетом наплевать. Рыжая, очнись! Если ты нафиг не нужна была собственным родителям, это вовсе не значит, что все остальные тоже хотят всего лишь что-то с тебя поиметь! Я больше чем уверена, что Лара искренне влюблена в тебя. Что эта твоя Инна действительно хотела с тобой подружиться, а ты взяла и сначала испортила все своим соблазнением, а потом и вовсе зачем-то трахнула ее жену. Оглянись по сторонам! Мир создан не для того, чтобы поставить тебя раком. И люди кругом – не обязательно козлы и уроды.
Ольга судорожно сглотнула. Она старалась, честно старалась не рыдать, но выходило плохо. Слезы рвались наружу судорожными толчками, мысли расплывались в стороны.
А Света вдруг потянулась, схватила со столика телефон и сунула его Ольге.
-На, - велела без улыбки, жестко. – Позвони ей.
Господи, кому позвонить? И она сразу поняла, кому. И покачала головой. Нет. Ни за что.
-Позвони, - настаивала Света. – Скажи ей, что тебе больно, что ты скучаешь, что влюблена в нее как дура. Сделай шаг.
-Я уже делала! – Крикнула Ольга, отталкивая Светину руку. – Я пыталась, но…
-Да ни хрена ты не пыталась! – Закричала в ответ Света. – Явиться к ней в кабинет и стоять, опустив глаза – это не пытаться. Это называется «напомнить ей, что я существую». А я предлагаю тебе хоть раз побыть искренней и сделать то, чего тебе правда хочется. Позвони ей, поговори – просто, по-человечески. Убедись, что и ей тоже не все равно.
-Я не могу.
Ольга встала, пересела на диван. Закурила, судорожно втягивая дым. Хороша она сейчас, наверное – лицо заплаканное, волосы растрепались. Прекрасная встреча старых друзей.
-Почему не можешь? – Света посмотрела на нее снизу вверх. – Что в этом такого ужасного?
Как объяснить? Как можно объяснить другому человеку свою жизнь? Даже если все расскажешь – не поймет, потому что не придумали еще способа даже на секунду показать, что ты чувствовала все эти годы, о чем думала, про что плакала.
-Я не могу, - повторила Ольга. – Просто не могу, и все.
Света вздохнула и села рядом. Вытащила сигарету из Ольгиной пачки. А Ольга вдруг сказала:
-Перед тем как тебе позвонить… - Она сбилась, собралась с силами и продолжила. – Я получила письмо от Алисы.
Света всплеснула руками, едва не задев Ольгу по лицу.
-Еще одна! – С иронией сказала она. – Замечательно. Весь набор.
Ольга покачала головой.
-Не в этом дело, - сказала она. – Я не стала читать письмо, удалила его. Но я сделала это не сразу, долго смотрела и думала.
-Почему? – Удивилась Света. – Разве там не все ясно?
-Я тоже думала, что все. Оказалось – нет. Понимаешь, я смотрела и вспоминала то время, когда все было иначе. Когда мы с тобой познакомились, когда был жив Илюха, были Инга и Юлька. Я тогда была какая-то другая, более живая, более чувствующая. Потом пять лет – ничего. А теперь такое ощущение, что я снова ожила, и мир принялся мстить мне за эти несчастные пять лет. Я чувствую столько всего, что теряюсь и не могу понять, куда мне это деть.
Она говорила все тише и тише, постепенно успокаиваясь. Бешено колотящееся в груди сердце как будто пришло в себя и возвращалось в привычный ритм.
-Ты говоришь «позвони Ларе». А что я ей скажу? Я по-прежнему не уверена, что готова к отношениям. Морочить ей голову дальше? Не хочу. Кроме того, она, по-видимому, так и встречается с этой… девочкой. И мне нечего предложить ей взамен.
-Дура ты, рыжая, - Света дослушала до конца и покачала головой. – Я тебе про одно, а ты мне – про другое. Это же отношения, а не бизнес-проект. Тебе хочется видеть ее, разговаривать с ней? Вот и встреться и поговори. Сложится – хорошо, а нет – так нет. Умоешься и дальше пойдешь.
Ольга молчала. Сложится – не сложится… Это же риск. Огромный риск. А если Лара и вовсе не захочет с ней разговаривать? Что, если она просто пошлет ее, да и все? Унизит. Растопчет. Что, если…
-Звони. Не думай. Звони.
Света снова сунула ей телефон, и на этот раз Ольга взяла. Подержала в руке, ощущая кожей его металлическую гладкость. Посмотрела на номер. И вдруг нажала, зажмурившись.
Гудки длились долго, очень долго, бесконечно долго. И каждый новый будто забивал еще один гвоздь в крышку несбывшихся надежд. Пока наконец гудки не кончились.
-Слушаю.
Ольгино сердце сделало кульбит и двойной переворот. К горлу подступил комок возбуждения и страха. Нужно говорить. Нужно что-то сказать. Но что?
-Светка велела мне тебе позвонить, - выдавила Ольга и сжалась от ужаса, осознав, ЧТО сказала. Но против ожиданий Лара не повесила немедленно трубку, а усмехнулась – эту усмешку хорошо было слышно.
-Зачем? – Спросила она. – И передавай ей привет, кстати.
Ольга втянула в себя воздух.
-Передам. Затем, чтобы я хоть раз поговорила с тобой искренне, не прячась.
Это оказалось еще труднее, в тысячу раз труднее, чем она себе представляла. Она открыла глаза и увидела перед собой сосредоточенно кивающую Свету. Но это было неважно, все на свете было неважно кроме льющегося через телефонную связь прямиком в Ольгину душу голоса.