- Милая, любимая, родная не плачь, не надо. Прости меня, я был непозволительно груб. Прости. Общайся сколько захочешь … Я тут тихо посижу? – суровый Жрец просительно-заискивающе заглядывал супруге в глаза.
Марина еще минут пять потерзала нервы супруга, а потом начала успокаиваться.
Мы вместе пересели на диван. И стали сравнивать наши воспоминания. Настолько увлеклись, что совершенно забыли о времени. Но тут в дверь постучали и два мужчины, ломая об меня глаза, поставили на стол еду и напитки.
Жрец мягко, но категорично подхватил на руки супругу, и вышел , из теперь уже моих комнат.
Я быстро подошла к столу, цапнула кувшин с водой, сбегала в спортзал, где активно полила цветы. Очень надеюсь, что цветам она вреда не нанесет. Моей водой, из рожка, прополоскала кувшин и в пять приемов долила его своей водой. Сполоснула стакан. Я как раз наливала воду в стакан, когда зашел Жрец. Я с жадностью выпила воду. Жрец пристально смотрел за тем, как я пью воду. И мягко и задумчиво улыбался...
Затем пригласил на церемонию жеребьевки.
А что делать? Пошла под конвоем из Жреца, Мрачного мужчины, приблизительно того же возраста и сына Марины.
Мы шли по коридорам, лестницам и переходам подземного города. Нет скорее подземного государства. Увиденное, приятно удивляло чистотой, сдержанностью оформления, продуманным органичным сочетанием мастерства камнерезов, вписанного в природную красоту подземных пещер. Все жители , попадавшиеся нам на пути, и в основном , идущие в том же направлении, были мужчинами разных возрастов.
Причем все, явно увлекались военными единоборствами, и были в них отнюдь не любителями.
Мда… Сложно мне придется! Одно радует. Я могу их спокойно калечить, используя нечестные приемы, а они меня нет. И наше противостояние тоже будет строго один-на-один.
Жрец время от времени посматривал на меня. Бесполезно. Постояв пару минут у зеркала, я поняла, что мое лицо стало маской. Никаких эмоций на нем не отражалось. Только, когда я начинала злиться, глаза начинали светиться жутким мертвенным светом кладбищенских гнилушек. Этакий демон из страшных японских сказок.
Если меня хотят купить тем, что я, после близости с местными мужиками, стану красавицей, такой как Марина, то их ждет конкретный облом. Я лучше останусь чудовищем. Но моя внешность хотя бы будет напоминать мне то, что не просто честно выполнила свой долг как человек, а даже немного перевыполнила.
А честь и достоинство не покупается и обмену на прочие блага не подлежит.
То, что мы подошли к месту местной тусовки , стало понятно по большому количеству ожидающих мужчин. Увидев нас, они организованно двинулись занимать места в огромной пещере-амфитеатре. Колизей нервно курит по сравнению с ней.
Меня же проконвоировали к платформе-возвышению у подножия амфитеатра.
Взошли на платформу только мы со Жрецом.
Он толкнул прочувствованную речь о том, что меня, как и его любимую супругу вызвали из другого мира, а потом подло отказались от нас, оправдавшись с нашей помощью на Суде Богов. Посему, мне по жребию будут предлагать кандидатов в мужья. Срок у мужика, чтобы со мной ухитриться переспать или влюбить в себя , десять дней. Потом , если у него фокус не пройдет, меня ждут три дня отдыха, и новая жеребьевка. И так до той поры, пока или со мной кто-нибудь не переспит, или пока я сама не выберу себе любого, кто понравится.
" Ага! Или Эмир помрёт, либо ишак сдохнет!"
Жеребьевка.
И вот, к платформе подходит первый кандидат. Красивый (как все они), краснокожий молодой ( а на самом деле хрен знает, сколько ему лет) мужчина. Представляется. Я сухо киваю , но в ответ и не думаю представиться. Жрец подталкивает меня тихонько в спину. Слегка поворачиваюсь и кошусь на него. Жрец сразу резко отдергивает руку, словно я ее откушу. А, может и вправду откусить?
Подхожу к краю платформы. Кандидат на должность четвертого мужа ( а четверка у многих народов число смерти), двигается ко мне, с наивным желанием, то ли помочь слезть, то ли вообще, на ручки взять.
"Действительно, наивный! Парень, как-тебя-там, может ты и няшка, не буду спорить, но все вы тут в пролете!"
Змеиным движением, мягко увернувшись от рук кандидата в «четвертые мужья», спрыгиваю с платформы.
Кошусь на Жреца. Тот, вздыхая, отдает приказ отвести нас в мои комнаты.
Возвращаемся. «Четвертый», во время нашего пути делает безуспешные попытки заговорить, взять под ручку.
"Бесполезно, милок!" - Молчу в ответ и укорачиваюсь от любых попыток тактильного контакта.
Вот и моя тюрьма. Нас запускают внутрь, торжественно закрывают.