— Будет лучше, если мы поговорим наедине, мистер Кент, — медленно ответил Плейделл.
Естественно, он был прав. Этот грубоватый на вид здоровяк не мог сделать для меня больше. Он проявил огромную деликатность, даже позаботился, чтобы дети были здесь, возле Лилиан, но теперь он понимал, что для них было бы слишком тяжело слушать, как он предъявит мне обвинение.
— Я… я хотел бы остаться, — проговорил Боб высоким голосом.
— Думаю, нам лучше уйти, — заявила Лилиан.
Она обняла дочь за талию. Думаю, Джулия действительно не могла бы идти без посторонней помощи.
— Мы будем на кухне, — продолжала Лилиан. — Пошли, Боб.
Она взяла его за руку. Высокий полицейский, пришедший с Плейделлом, посторонился, пропуская их. Джулия испуганно, наполовину недоверчиво взглянула на меня, а у Боба не хватило смелости посмотреть в мою сторону.
Они ушли.
Спутник Плейделла закрыл дверь. Суперинтендант повернулся ко мне, а второй встал так, чтобы пресечь всякую попытку бегства с моей стороны. Я ждал, что Плейделл официально предъявит мне обвинение и сделает обычное предупреждение, но вместо этого он направился к моему столу, нагнулся и вынул нечто, спрятанное за ним. Его жесты были медленными и размеренными. Я увидел кожаный футляр, потом ручку и, наконец, ящичек. Я сразу понял, что это такое.
Полиция сумела установить магнитофон, когда в доме никого не было.
Плейделл взял ящичек и открыл его. Две катушки с пленкой были неподвижны, но начали медленно вращаться, когда он спросил меня:
— Вы знаете, что это?
Мотор заработал от звука его голоса.
Я кивнул; я был слишком ошарашен, чтобы говорить.
— Хотите услышать, что он записал? — спросил Плейделл.
— Когда…
Я не смог закончить вопрос.
— Сразу после обеда, — ответил Плейделл. — В тот момент у меня уже был ордер на обыск. Один из моих людей вошел и установил здесь магнитофон. Второй установлен в гостиной, третий — в вашей спальне. Ну, хотите послушать запись?
Все, что говорила Лилиан, все, что она предложила, было записано на этих безобидных на вид катушках, и Плейделл, конечно, видел по моему лицу, что у меня нет ни малейшего желания слушать это.
— Нет, не хочу. Я…
Я замолчал, борясь с резкой болью в глазах.
— Кончайте, ради бога, — добавил я.
— Отлично, — сказал Плейделл. — Роберт Алек Кент, мой долг предъявить вам обвинение в убийстве Тимоти Маллена, совершенном в ночь на седьмое мая, около половины первого ночи, в «Красном доме», Эшер, графство Суррей. Мой долг предупредить вас, что все, что вы скажете, будет записано и в дальнейшем может быть использовано как свидетельство против вас. Вы хотите что-нибудь заявить или о чем-либо попросить? — добавил он, пристально глядя на меня.
19
Удача полицейского
Я спешил из дома, от Лилиан и детей. Я знал, что момент расставания будет самым тяжелым. Когда он пройдет, они смогут свыкнуться с положением и подумать о будущем. Каждая проходившая минута делала расставание более мучительным для них и для меня. Поэтому я ответил:
— Я предпочитаю поговорить в машине. Можно мне остаться на несколько минут наедине с женой?
— Нет, — сказал Плейделл. — Сожалею. Наедине — нет.
Я не хотел спорить. Он мне не доверял и боялся, что я попытаюсь покончить с собой.
— Ладно, — согласился я, уронив руки.
— Вы можете сходить за миссис Кент? — спросил он второго детектива и, когда коллега открыл дверь, повернулся ко мне. — Я думал, лучше, если дети будут дома.
— Да. Я ценю ваш жест.
— Лучше рассказать нам всю правду, — заявил Плейделл. — Кроме того, что это облегчит нашу задачу…
— Мы можем поговорить в машине?
— Да, да, конечно.
На пороге появилась Лилиан, за ней — дети, а инспектор стоял сзади, как тень. Плейделл высморкался. Лилиан стояла с высоко поднятой головой. Хотя ее глаза блестели от слез, она говорила твердым голосом:
— Мы справимся, Боб, за нас не волнуйся.
— Мы вытащим тебя из этой передряги, — хрипло произнес Роберт.
Джулия ничего не сказала.
Я вышел из комнаты. В моих ушах звучали всхлипы Джулии и голос Роберта, но перед глазами стоял единственный образ: лицо Лилиан. Я сел на заднее сиденье машины Плейделла. Он устроился рядом со мной, а инспектор — возле шофера. Я пристально всматривался в неясные контуры вилл на Хэдсайд, в силуэты деревьев, выделявшиеся на не совсем черном небе, в белый забор одного из соседей, с кем я иногда играл в гольф.
— Маллен жестоко избил вас? — спросил меня Плейделл в тот момент, когда машина повернула на первом перекрестке.