Тогда он сразу понял, что может положиться на нее, к тому же она отлично разбиралась в травмах. Она не только выполняла его указания до того, как он успевал их произнести, но и совершенно четко и правильно передавала их другим помощницам. Она делала все идеально, и он мог спокойно сосредоточить свое внимание на пострадавших. Но проявление такой прыти было чревато новым приступом астмы или возвращением так измучившей ее пневмонии.
Впереди показались уже огни Купер-Каньона, и только теперь Сэм почувствовал, что безумно устал. Не только из-за сегодняшних волнений и работы. Эта усталость накапливалась три недели, с тех пор, как его коллега уехал с семьей и оставил на него еще и своих пациентов.
Вот поэтому, наверное, он не мог устоять перед предложением Кирстен. Сейчас он в таком состоянии, что его защитные рефлексы сильно понизились и ему нужен кто-то, просто для душевного комфорта.
Когда от него ушла Белинда, ему было двадцать семь лет. Она ушла, хотя с детского сада они были неразлучны. С ее уходом он впервые осознал смысл выражения «сердце разрывается на части». Именно так он чувствовал себя тогда, потому что от него оторвали самое дорогое, и его сердце кровоточило.
Сэм вздрогнул, свернул с дороги и направил машину к своему дому. Больше он никогда не допустит такой боли. Ничто на свете этого не стоит. С любовью покончено. Особенно с любовью, и он никогда этого не изменит. Сейчас он может падать духом и чувствовать одиночество из-за своей свободы, но это ничто по сравнению с теми пытками, которые он перенес по милости Белинды. Ничто!
Возникшая перед Сэмом темная стена его дома вернула его к действительности. Он въехал в гараж, заглушил мотор и замер на сиденье в задумчивости.
Становилось все очевиднее, что мимолетного романа с Кирстен Рейнхолд у него быть не может.
Надо было остановиться еще раньше, в самом начале, до того, что случилось в машине этим вечером. Так нет, ему обязательно надо было поиграть с огнем!
Он прекрасно понимал опасность чувств, которые Кирстен вызывала в нем, но вместо того, чтобы посмотреть правде в глаза и прекратить все это, он старался ничего не замечать. Он убедил себя, что она просто очень сексуальна, а он одинок. Если они подойдут друг другу, отлично. Если нет, то и не надо, от этого никому хуже не будет.
Не будет хуже? Ха! Он чересчур переоценил свои возможности и вообразил, что может спокойно забавляться со спичками, сидя на бочке с порохом.
Он собирался пригласить Кирстен в кино завтра вечером и даже начал об этом говорить, но что-то его сбило. Это, к счастью, предотвратило еще одну его ошибку. Больше он не станет никуда ее приглашать. Если ему это удастся, то он вообще больше не увидит ее, пока она гостит у Бакли.
Конечно, завтра утром он должен ей позвонить, чтобы убедиться, что тяжелая работа не вызвала никаких последствий. В конце концов, он единственный врач в городе и это его обязанность.
Кирстен проспала до десяти утра и проснулась свежая и отдохнувшая, и только воспоминания о поцелуях Сэма все еще заставляли ее трепетать.
Трепетать! Неужели она какая-то девчонка, чтобы трепетать от мужского поцелуя? Нет, конечно, но другого слова, чтобы описать свою реакцию на ласки Сэма, она не могла подобрать. Трепет и восхищение. Словно она была юной девушкой, впервые подчинившейся мужской воле.
Но она ему не подчинялась. С другой стороны, не может же это быть любовью. Не может ведь? Она знает его всего две недели, и почти все это время они не виделись. Она не могла полюбить его.
А вместе с тем откуда ей это знать? Раньше ей никогда не приходилось влюбляться. Может быть, стоит поговорить с Корали, потому что если кто-то и любит друг друга, то это Корали и Джим. Любовь просто сияет вокруг них ореолом.
Корали разделывала цыплят, когда Кирстен вошла. Воздух в кухне был наполнен ароматом какого-то шоколадного яства, готовящегося в духовке.
– Боже мой, Корали, в твоей кухне всегда потрясающий запах, – восхищенно сказала она. – Ты знаешь, с тех пор, как я здесь, я прибавила в весе три фунта. Я точно стану похожей на глобус, когда вернусь домой.
Корали критически оглядела ее и заявила:
– Я за этим присмотрю, будь уверена. За время болезни ты потеряла как минимум десять фунтов. И мне очень бы хотелось, чтобы ты вернула их. Наливай себе кофе, а я разогрею пару булочек. Тебе надо подкрепиться.
– Благодарю покорно, – сказала Кирстен, протягивая руку за кофейником. – Придется тебе помочь мне с покупкой новых вещей, если я задержусь у тебя хоть немного дольше. Ты же знаешь, что перед твоей стряпней я устоять не могу.
Корали заулыбалась:
– Тогда оставь свои жалобы и расскажи-ка мне лучше о том, как вы с Сэмом провели вечер.
Кирстен театрально подняла брови:
– Все рассказывать?
– До капельки, – шутливо ответила Корали, – но в первую очередь о том, как насчет активных действий. Он поцеловал тебя на прощание?
Кирстен подавила смешок, усаживаясь с чашкой кофе за стол.
– Ты всегда сначала читала только последнюю главу романа, но на сей раз тебе придется выслушать все по порядку. Поэтому не торопи события и слушай.
Она рассказала Корали все про вечер с Сэмом, даже о его намерениях продолжать вести свободную жизнь холостяка. Но, когда она дошла до рассказа об аварии, Корали ее перебила.
– Я об этом не слышала, – изумленно сказала она. – Кто-нибудь погиб? Или серьезно пострадал? Почему вы мне не позвонили? Я ведь тоже медсестра. Я была бы рада помочь.
– Никто не погиб, – заверила ее Кирстен, – и, хотя у всех были сильные ушибы, раны, переломы, только трое детей остались в больнице. Я не позвонила, потому что телефон был занят – вызывали врача и медсестер из Грейнджвилла. А теперь замолчи и дай договорить. Я подхожу к самому интересному.
Глаза Корали заблестели от предвкушения.
– Надеюсь на это. Продолжай.
Кирстен рассказала о поцелуях Сэма, но не вдаваясь в подробности. Это было слишком личным.
– А когда вы встречаетесь снова? – спросила Корали.
– Ну, я… – замялась Кирстен. – То есть мы… мы… – Она безнадежно развела руками. – Если подумать, то мы ведь и не договорились о новой встрече. Пожалуй, мы оба были слишком измучены, чтобы это обсуждать.
– Вне всяких сомнений он позвонит, – сказала Корали, – но он и так знает, что в воскресенье вы увидитесь.
Кирстен заморгала:
– Знает? О чем? Что будет в воскресенье?
Теперь пришла очередь Корали смутиться:
– Разве я тебе не сказала? О, черт! Прости. В воскресенье будет день рождения Джима, а они с Сэмом всегда ходят друг к другу на день рождения. Сэм и еще несколько друзей придут на ужин. Мы будем жарить мясо, картофель, початки кукурузы на углях. Это любимое блюдо Джима. И, конечно, будет мороженое и именинный торт с тридцатью шестью свечками.
– Звучит заманчиво, – сказала Кирстен. – Сэм ничего об этом не говорил. Ты уверена, что не забыла ему сказать об этом?
– Я думала, Джим сам поговорит с ним, но, может быть, он тоже забыл? Напомни, чтобы я спросила Джима, когда он придет к обеду.
Через пару часов, когда они заканчивали обедать, зазвонил телефон.
– Я подойду, – сказал Джим, вставая. – Мне должны позвонить из банка.
В кухне был аппарат, но Джим предпочел подняться наверх, где было тихо и он мог спокойно поговорить. Его не было всего пару минут.
– Тебя, Кирстен, – сказал Джим. – Это Сэм. Если хочешь, возьми трубку в нашей спальне, наверху.
Кирстен подскочила и бросилась наверх.
– Напомни ему о воскресенье, – крикнула ей вслед Корали.