— Нет у меня никакого воспитания, — смутилась я. — Просто манеры знаю да книжек много читал. Что вы, в самом деле, Дамир Всеславович!
— Ладно, ужинать иди, умник. Надо встать рано, чтобы завтра к вечеру уже в Даньске быть.
На постоялом дворе меня ждал сюрприз: заказывали и оплатили мы две комнаты, а выделили нам всего одну. Оказалось, пока мы были в бане, приехал какой-то важный кнес да еще и супругой, и со свитою — и хозяин нас потеснил. Я хотела орать и ругаться, но Дамир только рукой махнул. А от моей репутации и без того ошметки остались, теперь еще и спать в одной спальне с мужчиной! Более того, в одной кровати, хоть и большой!
Я знала, что на постоялых дворах девушек могут в такие кровати и по двое, и по трое уложить — и в это нет ничего странного или неприличного. Спят ли мужчины на одной кровати, я понятия не имела, но решительно собрала свои пожитки и заявила, что ночевать теперь буду на сеновале или на конюшне.
— Да и хрен с тобой, — устало ответил блондин. — Тоже мне, аристократ выискался. Мальчики меня, Стёпа, не интересуют, за свою задницу можешь не переживать. А вот на конюшне всякий люд ночует. Хочешь приключений — вперед! Одни проблемы с тобой. Бабы не так ломаются, как ты.
Я сначала не поняла, при чем здесь мальчики и задница, а потом густо покраснела. И ведь не маленький ребенок, и скандал с лордом Стерлингом был — а о такой опасности даже ни разу не подумала. Вот что значит — папина дочка! Всегда чувствовала себя в безопасности! Теперь-то я ни за что не рискну ночевать одна! Дамир уже храпел вовсю, а я утащила на пол подушку и улеглась у стенки. Богиня, отец узнает — не поглядит, что я взрослая: выпорет. И правильно сделает. Но домой я всё равно не вернусь, ибо замужество — это даже хуже, чем разбойники, а пристрастия высшего света ничем не отличаются от нравов простолюдинов. Пожалуй, и хуже: многие из лордов до того пресыщены, что ищут странных и опасных развлечений. Неизвестно еще, что потребует от меня муж.
Я даже приподнялась и поглядела на храпящего мужчину. Неужели это он — тот, с кем я приносила клятвы в храме? Что бы захотел Дамир? Вспомнив сцену в бане, я вновь залилась краской. Будь у меня такой муж, я бы, наверное, не стала ему отказывать в супружеских утехах.
Глава 10. Серо-зеленый конверт
Судя по тому, что в Даньске Дамир снял целые апартаменты, включающие в себя роскошную спальню, кабинет, гостиную, отдельную уборную и спальню поменьше (явно для прислуги), задержимся мы здесь на значительное время. А почему бы и нет? Город большой, красивый, каменный. Мостовые брусчаткой выложены, фонари везде горят, водопровод опять же имеется. Сумки мои почта доставила в сохранности, и теперь я не просто секретарь, а секретарь с имуществом. Накупила себе красивых батистовых рубашек с жабо, жилетов расшитых — мода на них из Франкии пришла — да обувь приличную у сапожника заказала. А то обычные готовые ботинки мне широки, приходится под них носки надевать потолще. Я-то даже в монастыре шелковые и кружевные чулочки носила, а в мужские сапоги только толстые шерстяные носки могла надевать. А летом, да две пары носить — это вовсе убийство. Хорошо, что на телеге можно было босиком ехать. А в городе по булыжной мостовой с голыми пятками никак нельзя. Если бы сейчас мне время вспять поворотить — я б того разбойника, который мои великолепные сапоги изуродовал, забила бы до полусмерти. Возможно, даже сапогом.
У меня много работы: для Дамира пришло просто невероятное количество корреспонденции. Столько даже отцу не приходило, а ведь я отцу нередко помогала отвечать на письма. Стол в кабинете просто завален, бумаги падают на пол от неловкого движения.
— Твою мать, — тоскливо произнес кнес Ольхов, вороша конверты, будто тесто. — Сдохнуть можно.
— Сдохнем вместе! — радостно предложила я. — У вас есть какая-то система?
— А как же! — ухмыльнулся Ольхов. — Предлагаю всё сжечь! Шутка. Давай по содержимому: всё, что неважно — в одну стопку. Всё, что от сиятельных или помеченных вот таким знаком (он нарисовал на каком-то конверте непонятную закорючку), ты не читаешь, сразу мне. Остальное в третью.
— А с корреспонденцией из Галлии что делать? — скрипуче спросила я, кончиками пальцев, будто опасное насекомое, извлекая из кучки конверт столь любимого отцом серо-зеленого оттенка. — Я думаю, мне его не стоит вскрывать?
Письмо это будто жгло мне руку. Во рту пересохло, колени затряслись — благо, под столом не видно. Дамир схватил конверт, быстро распечатал его, пробежался глазами и грязно выругался. Настолько красочно, что я немедленно захотела записать все эти выражения.