Потом, примерно между 1972 и 1973 годами я заметил, что Стар трек и мистер Спок снова вышли на пик популярности, и это оказало негативное воздействие на мои возможности в кино и на телевидении. Театральные критики, которые пришли посмотреть мое выступление, считали необходимым сделать несколько отсылок к сериалу и/ или к персонажу.
В декабре 1971 я отправился в Сан Диего, Калифорнию, чтобы выступить в старом театре Глобус в спектакле «Человек в стеклянной будке». Театр был весьма добр и нанял Бена Шактмана, который был моим наставником при работе в постановке «Скрипача на крыше». Руководство театра было радо иметь дело с таким талантливым и способным человеком.
Крейг Ноэль и Эдрианн Батлер дали нам все, что мы считали нужным для первоклассной постановки. Пегги Келлнер, театральный художник, проделала потрясающую работу по разработке прекрасной сцены, и Бен плотно с ней работал над созданием мультимедийного шоу с использованием проецируемых на задний экран слайдов.
Для меня это было особенным событием. Меня всегда завораживала работа в театре Глобус, и я всегда хотел там поработать в качестве актера. Я всегда считал, что в Лос-Анджелесе достаточно с меня того, что я работаю в театре своего города. Плата была лишь малой частью моего обычного гонорара. Размер театра и цена билетов вовсе не позволяла «звездный гонорар». Я работал за триста долларов в неделю и тратил больше этой суммы на поездку из Лос-Анджелеса и обратно, а также на обслуживание апартаментов в Сан Диего. Смысл происходящему придавало то, что это была цена знания того, что я делал и для чего я это делал.
«Стеклянная будка» стала главным театральным и общественным событием в Сан Диего. Роберт Шоу, автор, собрал воедино истошные части материала, доказывающего вину и централизованность мести во время Второй мировой войне, а также факт уничтожения евреев нацистами в своих концентрационных лагерях. Будучи евреем, я чувствовал необходимость постановки. Была небольшая группа людей в еврейской коммуне Сан Диего, которые считали пьесу антисемитской. Мы играли в переполненном зале и срывали овации каждый вечер, но я чувствовал себя очень подавленно из-за того, что есть небольшая группа людей, негативно относящаяся к нашей постановке.
С другой стороны, я чувствовал, что это может стать большим общественным достижением – использовать театр для донесения до людей определенной идеи. Связавшись с местным Реббе, мы согласились провести открытый семинар в здании его синагоги, чтобы обсудить содержание пьесы, а также вопрос о ее антисемитской направленности. Крейг Ноэль, Бен Штакман и я появились в синагоге в воскресенье утром и обнаружили, что нас ожидают около ста пятидесяти человек. Большинство из них видели пьесу, и поэтому прием был очень теплым и обнадеживающим. Объяснение идеи было очень живым, большинство пришедших были евреями и не рассматривали пьесу как антисемитскую. Лишь немногие были обеспокоены изображением главного героя, который был евреем и достиг власти за счет большого имущества и финансовых манипуляций.
Совсем недавно сыграв в пьесе «Скрипач на крыше», я провел несколько интересных параллелей. Я чувствовал, что эти люди, те же самые люди, могут легко идентифицировать себя с Тевье из «Скрипача на крыше», потому что он представляет образ бедного еврея, который не вызывает волнений и не делает того, что делают богатые люди и считают это правильным, и он не вызывает враждебности и отторжения. Для меня было интересно то, что в его главное песне «Если б я был богатым человеком», он представляет все фантастически показные вещи, которые он бы приобрел, если бы у него было много денег. «Я бы построил высокий дом со множеством комнат в центре города». «Я бы наводнил свой двор цыплятами, индейками и гусями, которые бы шумели так громко, как только могли, и как бы говорили этим «Здесь живет состоятельный человек»7.
Но Тевье обезопасен от такой категории людей, потому что он осознает, что у него никогда не будет много денег и он никогда не исполнит этих показных желаний.
Я не мог помочь, но представлял, что случилось бы с Тевье, если бы он приехал в Соединенные Штаты и стал таким же успешным, как персонаж Роберта Шоу из пьесы «Человек в стеклянной будке» Голдман. Случилось бы так, что те же самые люди, которые любили его как бедного человека, накинулись бы на него с осуждением того, что он прячет свое богатство и незаметно действует на низких ступенях общества, чтобы не вызывать недовольства общества по отношению к остальным евреям, живущим там.