— У меня в запасе четверть часа. Э-эх, была не была, до начала вахты поболтаем!
У нее и профессиональная терминология появилась. И жестикулирует размашисто. Всего-то семнадцать лет, а хочет казаться бывалым человеком. Умора!
— В тот день, когда мы с тобой познакомились, я тоже устраивался на работу, — признался я, чтобы заинтересовать ее чем-нибудь.
— Устроился сразу?
— Да отчего же не устроиться? До сих пор народ набирают.
— Где же ты теперь?
— В первом цехе.
— Да ну! — удивилась она. — Вот так приятное совпадение! Через неделю я буду работать на ваш цех. Будем достраивать грануляционную башню. Крановщика Сабирова знаешь?
— Не знаю.
— Это не беда. Одним словом, буду работать рядом с вами.
— Приятно слышать, — отвечаю, как и положено воспитанному человеку.
— У меня, — продолжает Айбика, — в вашем цехе один знакомый есть.
— Кто же?
— Валентин.
— Комсорг, что ли?
— Комсорг. Мы с ним на активе познакомились.
Вот те на! Валентин старается показать, будто он не от мира сего, а красивую девчонку сразу заметил.
— С квартирой устроилась?
— Пока в общежитии. Тесновато, но жить можно.
Мне хочется спросить Айбику, можно ли с ней встретиться, но тут какой-то мужчина окликает ее — наверное, бригадир ихний:
— Эй, Айбика, опоздаешь!
Она срывается с места.
— Погоди, Айбика!
— Некогда, сам видишь.
— Постой, говорю тебе. Ты, я вижу, не только на верхотуре, но и на земле трусишка.
— С чего ты это взял?
— Не успел бригадир окликнуть, как уже собралась бежать.
— Вот назло тебе и не побегу, — тряхнув головой, она машет бригадиру. — Дойду сама, не маленькая.
Молчим.
— Послушай, Айбика. Мы с тобой знакомы вроде не первый день. И ни разу не встречались. Может, сходим сегодня в кино?
— Нет, не могу.
— Уже была на «Морском дьяволе»?
— Не была. Просто занята.
— Свидание, что ли?
— Не чуди. Каждый день какое-нибудь дело находится, сам понимать должен.
— А завтра?
— Буду на слете молодых строителей.
— Послезавтра?
— Надо возиться с детишками.
— С какими такими детишками?
— Ну, вожатой утвердили. Разве у вас не утверждали?
Я молчу. Я ведь не знаю, что делается у наших комсомольцев. Сознаться, что я из несоюзной молодежи, как-то неловко. А сам думаю: не может быть того, чтобы не оказалось у нее ни одного свободного вечера.
— Ладно, не хочешь встречаться, не надо, — говорю ей. — Значит, не судьба дружить с тобой. Прощай, Айбика.
Теперь она сама окликает меня.
— Ты не сердись. Ладно? — И она поднимает на меня два Азовских моря.
— Итак, когда же встретимся?
— Не знаю.
— Воскресенье-то у тебя свободное?
— Ну, свободное.
— В шесть ноль-ноль приходи к почте. Не забудешь?
— Нет, не забуду.
— До свидания, Айбика.
— До свидания… А я не знаю, как тебя звать?
— Хайдар… Хайдар Аюдаров. Запомнишь?
— До свидания, Хайдар.
— В шесть ноль-ноль…
— В шесть ноль-ноль…
24
В воскресенье около двух часов кто-то постучал в мою дверь. Открываю и кого же вижу — Нимфочку! Ничего не скажешь, сюрприз.
— Хорошо сделала, малютка, — обрадовался я. — Правильно сделала, что приехала.
— Не торопись радоваться, — усмехнулась Нимфочка. — Может, я не к тебе приехала, а к родственникам погостить.
Но я-то знаю, что она просто-напросто цену себе набивает.
— Проходи. Что же остановилась на пороге?
— Удобно ли?
— А что?
— Ты же не один…
— Можешь не беспокоиться, мой шеф уехал в Уфу, не скоро вернется.
Нимфочка не особенно внимательно меня слушала. Придирчиво оглядела всю нашу квартиру и осталась ею довольна.
— Жить можно!
Она удобно расположилась на моем диванчике и положила ногу на ногу. Я сел напротив.
— Письмишко мое получила? — в упор спросил я.
— Да, конечно.
— Понравилось?
— Как тебе сказать? Тетке оно совсем не понравилось.
— А тебе?
Она неопределенно пожала плечами. Значит, замужество не состоялось. Молчим.
— Я теперь в коммунистической бригаде состою.
— Не смеши! — оживилась она. — Вот нисколько даже не верю.
— Ну, пока еще не настоящая бригада, только за звание боремся. Но все же…
— Вижу, усы сбрил, — замечает она во мне перемену. — Теперь в моде борода.