В детстве Ева часто слышала эту фразу от его матери — женщины, которая считала себя лучше всех остальных на том основании, что ее предки были чуть ли не царских кровей.
— Я справлюсь и докажу, что твоя мать ошибалась, — уверенно заявила Ева, настроилась и придала своему лицу нужное выражение, всем своим видом давая понять, что не замечает, как он пронизывающим взглядом оценивает мимику ее лица, словно выискивая сомнения.
Марк удовлетворённо хмыкнул и произнес:
— Хорошо. Тогда позавтракаем вместе и все обсудим.
Завтрак напоминал допрос с пытками. Еве кусок в горло не лез. Голубые глаза неотступно смотрели на нее, испытывая терпение, и в них, как ни странно читалось откровенно плотское вождение. Марк жевал свой тост с сыром и медленно, сантиметр за сантиметром, исследовал взглядом ее лицо и тело. Самое ужасное заключалось в том, что на нее этот взгляд действовал весьма странно. К своему стыду, она вынуждена была признать, что ей льстило его внимание. Она понимала, как глубоко он волнует ее всю. И, черт возьми, она до безумия сильно хотела его соблазнить.
Ева не могла объяснить себе, почему так происходит, ведь делала все возможное, чтобы отдалиться от него, а в итоге притяжение становилось еще сильней.
Она вроде влюбилась в Ивана. В нем были именно те качества, которые она давно искала в мужчине: душевность, чувственность, открытость. Но стоило ей увидеть Марка и она напрочь забыла про Ивана.
Ну что в этом Вяземском такого особенного, что перед ним просто невозможно устоять? О Боже, он мужчина которого ей желательно бы обходить стороной, ведь Марк Вяземский стабильно опасен для ее души.
«Давай Ева, — злобно размышляла она, — позволь себе совершить очередную ошибку. Тебе ведь так сильно этого хочется! Закрути с ним роман — окончательно уничтожь себя».
— Так что же, ты, несмотря ни на что, хочешь развестись со мной? — странная интонация в его голосе не ускользнула от внимания Евы, и она удивленно взглянула на него.
— Если быть честной, я не хочу иметь с тобой ничего общего, — язвительно ответила она.
— Я знаю, что нравлюсь тебе, — самодовольно ухмыльнулся Марк, откинувшись на спинку стула. Эта его улыбка словно ошпарила ее — и не без причин.
Ева рассердилась на себя. Он был абсолютно прав! Ничего не поделаешь, Марк был для нее все равно, что вкусненький тортик для диабетика. Нельзя! А хочется так сильно, что кажется, умрешь, если вот прямо здесь и сейчас не попробуешь хотя бы кусочек.
— Я встречаюсь с Иваном и у нас все серьезно, — наконец выпалила она, чтобы поставить точку в этом никому ненужном разговоре.
— Ого, какие же вы быстрые, — с насмешкой произнес Марк.
— Мне не нужно много времени, чтобы понять очевидное. Мы отлично подходим друг другу.
— Так еще интересней, — сквозь хохот сказал Марк.
Ева в недоумении уставилась на него. Что его так забавляет? Ее раздражала его насмешка.
— Какой ты ограниченный! — разозлилась Ева. — Тупость потрясающая! Ужас!
— Ну скажи мне, почему ты вбила себе в голову, что этот Иван лучше меня?
— По характеру разница колоссальная, а вот внешне вы почти одинаковые.
— Не может такого быть априори! Я такой единственный и неповторимый.
Глаза ее упрямо сверкнули, и она принялась доказывать обратное:
— Иван необыкновенно тонкой душевной организации человек. В нем нет фальши и хитрости, как в тебе, — Ева презрительно поморщилась и продолжила: — Он внимателен, восприимчив, умеет слушать. Иван милый, добрый, отзывчивый, причем деятельно отзывчивый. И самое главное его качество — огромное человеческое обаяние.
— Намекаешь, что я совсем необаятелен? — обиженно спросил Марк, хотя смешинки продолжали плясать в его голубых глазах. Еве захотелось огреть его по голове чем-то тяжелым. Он издевался над ней! — У меня есть кое-что получше: я харизматичен и способен почти гипнотически воздействовать на женщин, — заявил Марк, намеренно провоцируя ее на все более откровенные высказывания. Ему натерпелось узнать больше о ее чувствах к нему.
Как и следовало ожидать, Ева возмутилась:
— Я была бы крайне удивлена, если бы ты повел себя иначе. Ты самовлюбленный эгоист, каких я еще не встречала.
— Это ведь вполне нормально оценивать себя по достоинству. Я, в общем-то, красив, успешен в жизни и хорош в постели. Почему, я должен изображать из себя скромника?
Марк понял, что если продолжит в том же духе, то она наброситься на него с кулаками.
— Скромность красит мужчину! — решительно высказалась Ева.
— Мужчину красят шрамы. И у меня их достаточно, — спокойно возразил он. — Душевные раны, к примеру, не заживают вовсе: и кровоточат пожизненно.