— Ну и чему удивляешься? — покачала головой мать. — Неужто жена от мужа своего не понесёт? Аккурат в первую ночь всё и вышло, как водится.
— Не любит она Назара, — скривилась девчонка. — Ежели любила, не пошла б замуж, не легла под хрыча старого.
— А ну цыц! — стукнул по столу отец. — Чтоб я того больше не слыхал! Ишь, — зыркнул на дочку. — Мала ещё такие речи вести, — сжал кулаки и затрясся. — А чего ж думаешь? — вдруг повернулся. — В лес бежать девке надобно было да ждать, покуда брат твой вернётся, и верность хранить? Много ль ты на свете умеешь, чтоб в лесу одной скитаться? Хлеб нужон, — принялся загибать пальцы, — мясо где брать? Охотится надобно. Выдам тебе ружьишко, гляди без добычи вернёшься! — нависал на дочкой, что стала она и того меньше.
— Так вам всем лент подавай, — махнул рукой. — На печи валяться. Только и могёте, что про других гутарить, а сама в тёплой избе сидишь да щи ешь. Пошла б в лес⁈ Ну⁈
— И пошла бы! — раззадорилась Анисья.
— А ну, — ещё больше разозлился Ефим. — Иди отседова, погляжу, как дурь из тебя морозом выбьет.
— Куды? — вскочила с места Прасковья. — Не пущу, — подлетела к дочке, закрывая собой, а та глаза пучит, испугалась отцова гнева. А ну-ка и взаправду выгонит?
Встала Прасковья пред мужем, руки растопырила, будто наседка.
— Погубила Улька сынка маго, а теперь из-за неё и дочку гонишь?
— Кого погубила⁈ — крикнул Ефим. — Совсем бабы ополоумели! Неужто думаешь, из-за неё Назар в рекрутах нынче?
— А из-за кого ж, — не унимается Прасковья. — Она, ведьма, построила.
— Тьфу, — плюнул себе под ноги Ефим. — Из ума выжила. А ты, — смотрел на девку, выглядывающую из-за спины матери. — Ещё раз услышу речи такие, выгоню!
Анисья и впрямь видела Ульяну и вдовицу. Стояли те, о жизни говорили.
— У меня тоже ребёночек будет, — призналась Аннушка.
— От кого? — спросила Ульяна, только и без того ответ знала.
— От брата твоего, Петруши.
Глава 10
Новости быстро по деревне расходятся. Стоял пред отцом Петька, которому уж 18 исполнилось, и ответ держал.
— Не дам благословения! — рычал Касьян. — Ты мать и отца опозорил.
— Да ещё б была девица, а то старуха, — поддакивала Фёкла.
— А ну, — сурово брови сдвинул Петька, смотря на Фёклу. — Не посмотрю, что мать.
— Он мне угражат, Касьян! — ахнула Фёкла.
— Ванькой займись, — зыркнул муж на жену, и пришлось той язык прикусить. Отошла к сынку младшему, пирогов достаёт да на стол укладывает.
— И куды приведёшь? — не унимался Касьян.
— Я с ней избу делить не стану! — снова не сдержалась Фёкла.
— Да ещё с ребетёнком чужим. А ты не подумал, ежели муж вернётся за ней? Она ж беглая.
— Не любит он её, бьёт, — отвечает Пётр.
— Бьёт, значит — любит! — вмешивается мать.
— Венчать вас не станут, — будто не слышал Касьян. — Неужто будете у всех на виду позорничать?
— Своей назову, мужем ей таким стану, каким никто не сможет. А что до венчания, пусть. И без того прожить можно.
— А чего люди скажут? — упёрла руки в бока Фёкла.
— Не вкусно, — откусил Ванька пирог и тут же получил по загривку.
— Не вкусно ему, — передразнила мать. — Иди сам тесто меси да у плиты стой, — прикрикнула. — А ну ешь, чего дали!
— И где ж такой умный жить станешь? — снова обратился отец к сыну.
Видит Петька не сладить с родителями, не будет Аннушке тут житья. Со свету сживут.
— Уйдём, — отвечает уверенно.
— И отца рук рабочих лишишь? — вскинул тот брови.
— А коли и так. Пора уж самому семью заводить.
— Пора ему, — злится Касьян. — Восемнадцать годов всего! Я решать стану, кому чего пора. Ежели скажу Лушке замуж пойти, так хоть за слепого, хоть за старика столетнего пойдёт.
Обомлела Лушка, глаза вытаращила. Её-то за что? Сбежит, коли и впрямь такую участь отец нарисует. Не сможет, как Улька, с нелюбимым жить. Ходит к ней Лушка, смотрит, как та ожила, когда о ребёнке прознала. Ждёт первенца, рубахи ему вышивает. Думает, обязательно мальчик народится.
Подневолить никто не станет Лушку, она сама себе хозяйка. Только поначалу надобно попробовать по-хорошему решить, да поры до времени не высовываться. Авось на будущий год нови хватит, за неё торговать хлебом не станут.
— Куда ж пойдёшь, ежели не секрет? — допытывает Касьян.
— А чего скрывать? В Демидовку, у Аннушки там родня далёкая.
— Чего ж тады сразу туда не прибилась, а сироту у нас строила? — злилась Фёкла, но никто на неё и не смотрит.
— Значится, от своих сбежишь, чтоб к её родне приехать⁈ — подытоживает Касьян.