– Но…?
– Но если она согласится со мной переспать, я не только забуду о твоем долге, но и погашу ипотеку целиком. Идет?
Жуков сглотнул и оттянул ворот рубашки, хотя она верхние пуговицы были и так расстегнуты.
– Зачем вам это?
– Она мне понравилась.
Он снова потерял дар речи и моргал, не говоря ни слова.
– Ты подумай, конечно. – Я встал из-за стола, похлопал его по плечу. – Как ее зовут?
– Кого? А… Геля. Ангелина.
– Ангелина, – проговорил я вслух, перекатывая ее имя на языке, как леденец. – Прекрасно. Я буду ждать Ангелину в шесть вечера в понедельник в своем кабинете. Думаю, нам с ней нужно будет познакомиться поближе еще до поездки.
Я не сдержал сальной ухмылки, стараясь вытащить из Жукова хоть какие-то эмоции, но он сидел как мертвец, вцепившись в чашку капучино.
– Звони, если что.
Бросив на стол свою визитку, я вышел из кофейни, поехал домой, завалился спать и продрых до обеда.
Ангелина
Я почти не спала ночью. Дима обещал вернуться в полночь, максимум к часу, но стрелки уже перевалили за два, а он даже не брал трубку. Я сходила с ума, названивая снова и снова. Только к трем муж соизволил сбросить сообщение.
Все нормально. Останусь на ночь у Александра.
И все. Я позвонила еще раз, но он снова не ответил. Мне стало так обидно и больно. Конечно, Дима вернётся и снова будет упрекать меня в недоверии, подозрительности и паранойе. И будет прав. Я не верила ему. Я не хотела больше так жить. Каждый раз, когда он уходил, я непременно представляла его с другой, потом выносила мозги, и сама просила прощения после его упреков. У нас даже секса нормального не было уже давно. Пару раз в месяц, если мы не дулись друг на друга, и я могла побороть брезгливость. Наверно, нужно было что-то с этим делать, но развод пугал мен до чертиков.
Я никогда не была одна. Вроде бы не трагедия, если мы продадим квартиру, погасим ипотеку и заживем отдельно. Все снимают квартиры и как-то живут. Это же Москва. Только вот я не привыкла к независимости. К тому же, зная Диму, предвкушала громкие разборки и выматывающий раздел имущества, которого у нас не так и много. Я мысленно представила, как он будет требовать половину за машину, которую мне купили родители, и передернула плечами. Лучше все отдать. Но как объяснить маме и папе? Они копили так долго. Конечно, им не понравится, если мне не достанется ничего.
Я вздрогнула, поняв, что вполне буднично размышляю не просто о расставании, а о дележке имущества. Заставив себя отринуть эти мысли, я задремала. Дима придет, все объяснит. Мы справимся, – наврала я сама себе и с этой сладкой ложью задремала на диване.
Проснулась я, когда на улице уже было светло, а ощущение пристального взгляда и необоснованной тревоги скрутило внутренности. Дима сидел напротив меня в кресле и смотрел так пристально, почти не мигая.
– Дим, – промямлила я, вставая и протирая глаза. – Ты дома? Сколько времени?
– Почти десять.
– Я заснула?
– Да. Похоже. – Он встал с кресла. – Я сварю кофе. Нам нужно поговорить.
Муж прошел на кухню, а я так и сидела, сама не своя, не понимая, реальность это или все еще сон. Дима пошел варить кофе? Дима такой тихий? Дима не наезжает с порога? Меня так и тянуло перехватить инициативу и начать допрос с пристрастием, но едва я встала с дивана, поняла, что не хочу и не буду. Пройдя на кухню, где уже похрюкивала кофеварка, я внимательно рассмотрела мужа. Помятый и небритый, какой-то больной и серый. Словно он не спал всю ночь.
Дима меланхолично резал колбасу и раскладывал ее на кусках хлеба, не замечая, что кофе готов. Я подошла ближе, перегнулась через него, чтобы нажать кнопку выключения. Сразу накатила волна раздражения, потому что я хотела автоматическую машинку, а Дима настоял на этой, почти примитивной. Мы изо всех сил экономили, чтобы выплатить скорее ипотеку.
Я потянула носом воздух и тут же услышала запах цветов и мускуса. От него пахло другой женщиной и сексом. Я открыла рот, но тут же передумала ругаться, просто налила себе кофе, села за стол. Накатила какая-то апатия, безнадега. Разве я была такой? Истеричной и надоедающей дурой-женой, которая не спит ночь, чтобы утром устроить скандал? Когда наша жизнь превратилась в гонку упреков? Когда семья стала бременем, а не счастьем?
У меня были ответ на эти вопросы, но все они делали виноватым Диму. Я тут же сама себя пристыдила. В проблемах всегда виноваты оба. Наверно, со мной тоже что-то не так. Правда, самолюбие подсказывало, что все со мной нормально, просто я выбрала мужчину, который не в состоянии быть верным.
– Геля, нам нужно поговорить, – драматично начал благоНЕверный, едва я сделала первый глоток кофе.