Я задираю наверх ее юбку.
— Быстрее, — просит она, низким и жаждущим голосом.
— Ш-ш-ш, — отвечаю я, не собираясь делать что-либо быстрее. Любовь — это пытка, уж я-то знаю.
Ее бюстгальтер падает вниз, за ним идут трусики.
Ее нетерпеливый взгляд встречается с моим, мы не можем отвести друг от друга глаз. Я позволяю ей наблюдать за мной, пока мои глаза жадно бродят по ее телу. Она должна увидеть, что я полностью сохраняю над собой контроль.
Это все мое, маленькая рыбка. Я боготворю тебя.
Ее глаза затуманены, как только я кружу языком вокруг ее восхитительно розовых сосков. Я захватываю их в рот, все мое тело отзывается на нее и полыхает жаром.
— Оооо, — стонет она, выгибаясь мне навстречу.
Мы нашли друг друга. Я нежно посасываю ее.
Она запускает пальцы мне в волосы и издает мурлыкающие звуки, словно маленький котенок. Это так мило, Господи, как я скучал по этим звукам. Я перевожу взгляд вниз по ее телу, у нее перехватывает дыхание.
— О да, — хнычет она.
Это было так давно, как давно это было.
Я поднимаю голову и опускаюсь на ее губы. Мне хочется прикусить пухлую нижнюю губу, изнасиловать ее, как пещерный человек, но я не могу. Я медленно ее целую, нежно, как растекающееся масло. Наши языки играют свой танец, губы сливаются в одно, я чувствую, как она тает от моих прикосновений. Мы возбуждены настолько, что сливаемся в своей страсти во что-то единое, становясь одним целым.
Я подхватываю ее руками под задницу. Нежно, аккуратно скольжу в нее пальцем, чувствуя дрожь, поднимающуюся по ее телу и переходящую в вибрирующий стон, который она выдыхает мне в рот. Внутри меня растет и поднимается жар, я никогда не ощущал такого раньше. Он становится все сильнее и сильнее, готовый поглотить все. Я чувствую, как бешено колотится мое сердце, а душа начинает парить.
Она отчаянно желает и стремиться заполучить меня, поэтому двигается навстречу к моей руке. Ее глаза сверкают от похоти, такой же, как и у меня.
— Я не хочу кончать от твоих пальцев, — умоляет она меня, наполовину прикрыв глаза.
Я до сих пор отчетливо помню момент, когда однажды склонился над ее обездвиженным телом. Она смеялась, когда я рассказывал ей. «Тебе следовало продолжать заниматься со мной сексом, — сказала она. — Возможно я была бы первым человеком в коме, испытывавшем оргазм». Она так говорит, потому что не знает, насколько разбитым и потерянным я был без нее и сколько раз я плакал.
Я раздвигаю ее бедра и передо мной открывается потрясающее зрелище: ах... сексуальная, мокрая и голодная киска. Клитор — маленький белый жемчуг, набухший и выпирающий вперед, половые губы припухшие. У меня рот наполняется слюной, я даже чувствую ее вкус, но для этого будет время позднее. Мне необходимо очутиться внутри нее. Мой член должен оказаться в ее тугой, горячей киске. Ее бедра непроизвольно подаются вперед, мне навстречу, ее сладкий секс ищет и жаждет мой член.
Это на самом деле не сон, все по-настоящему.
По истечении столького времени я наконец-то очутюсь внутри моей детки. Она тянется ко мне и зажимает мой член у основания.
— Вот черт, я и забыла какой ты большой, — шепчет она возбужденно с горящими глазами. Она нежно размазывает каплю жидкости по всей головки.
У меня вырывается стон.
— О, да.
Глядя ей в глаза, я шире раздвигаю ее ноги. Она опускает мой член к своему входу и проводит по киске вверх-вниз, потом вставляет его в себя на какой-то дюйм, на какой-то чертовый дюйм. Желание, старое, как мир, побуждает меня скользнуть в нее, и взять то, что я хочу, но я сдерживаюсь, единственная мысль, которая постоянно крутиться у меня в голове — не навредить ей. Она так похудела, стала такой хрупкой, словно сделанная из костяного фарфора. Я очень боюсь повредить ее. Ее грудь стала меньше, по бокам проглядывают ребра, выпирают тазовые кости, кожа болезненно бледная.
— Тебе не больно?
— Нет. Это так удивительно чувствовать тебя внутри.
Она резко вдыхает и перестает двигаться.
— Я сделал тебе больно? — тут же спрашиваю я.
— Нет, я просто наслаждаюсь тобой внутри.
Я знаю, что она обманывает меня, видно я причинил ей боль. Она слишком тугая после столького времени воздержания.
— Позволь мне, — говорю я, и она убирает руку от основания моего члена. Я делаю паузу, давая ей привыкнуть к моему размеру.
— Мне нравится, когда ты заполняешь меня, — говорит она, голос звучит низко с придыханием.
— Я люблю входить в тебя и находиться внутри.
— Я готова, трахни меня.
Очень медленно я вхожу в нее до конца, она приподнимает бедра, устремляясь мне навстречу.
— Ух ты! — выдыхает она.
Я начинаю задавать ритм, не дикий и не сумасшедший, идеально подходящий для двоих, которые недавно столько пережили, фактически оба вернулись с того света. Мои движения позволяют впитать выражение ее лица, звуки, которые она постоянно издает, ее запах, ощущение ее кожи, пот, выступающий у нее на лбу. Я воспринимаю все эти моменты, как что-то святое, так, наверное, ростовщик собирает свои деньги или сорока собирает блестящие предметы, с какой-то одержимостью.
Она быстро устает, ее бедра уже выбиваются из моего ритма, я выхожу из нее, хватаю за щиколотки и приподнимаю ноги вверх к ее голове. У меня мгновенно учащается пульс, такими мы и были раньше. Это никогда не изменится. Я всегда хотел видеть ее такой — готовой для меня, чтобы ее красивая киска была широко открыта. Я скольжу членом внутрь, глубже, проникая вниз в плотный, влажный проход. Ее стенки обхватывают и сжимают, жестко, я замечаю, как у нее расширяются зрачки.
— Еще…, — хрипло просит она.
Я толкаюсь еще глубже, она слишком тугая, невероятно узкая.
— Я могу принять еще больше, — с трудом выдыхает она.
Я хочу продолжить, но замечаю, что она испытывает дискомфорт. Со стоном я останавливаюсь и позволяю ей привыкнуть к моему размеру. Она начинает извиваться и двигать бедрами, вызывая огонь и лаву у меня в крови, я готов кончить.
— Мне очень нравится, когда ты так глубоко находишься внутри меня, — шепчет она.
Я начинаю двигаться, погружаясь в нее все глубже и глубже, забывая себя, пока не слышу короткий всхлип, вылетающий из ее горла, она кончает. Я сразу же отступаю, с трудом выдыхая, от напряжения у меня сжимаются легкие и семя выплескивает в нее. Я кончил так, как не кончал уже очень давно, и только она способна заставить меня почувствовать такое освобождение — жесткое и жестокое, шея выгнулась назад, рычание вырывается изнутри.
Грудь вздымается, я опускаю глаза на женщину, которую безумно люблю, у нее покраснела кожа, и она с трудом дышит.
Я убираю локон с ее лба.
— Прости, что причинил тебе боль.
— Ты не причинил мне боль, это был лучший секс в моей жизни.
Я слышу ее усиленное сердцебиение. Каждый удар ее сердца — это подарок для меня, я, на самом деле, обладаю истинным сокровищем.
— Я хочу всего тебя, — шепчет она. — Я всегда хочу тебя всего до конца, и я опять хочу.
— Ты получишь все, что ты хочешь и не один раз, когда побольше наберешься сил. Нам некуда спешить, — отвечаю я ей. — У нас впереди вся жизнь.
Эпилог
Далия Фьюри Маленкова
(Прошло пять лет)
Я открываю дверь холодильника и порыв прохладного воздуха, обдувает мне лицо. Я тянусь за кувшином лимонада, закрываю дверь, Марк входит на кухню.
— Привет, — говорит он.
— И тебе привет, — отвечаю я.
Он приходит вперед, на нем одеты плавки, и он босиком.
Я указываю на кувшин.
— Хочешь? — спрашиваю я.
— Господи, да, — говорит он, и опускается за кухонный островок. Он наблюдает, как я наливаю ему лимонад, по мраморной столешнице пододвигаю к нему бокал.
— Вот это да! — с улыбкой говорит он, отпивая.
— Что-то происходит? — интересуюсь я, опускаясь на табурет напротив него.
— Разве жизнь не причудливая? — удивляется он вслух.