Полиция тонко намекает мне направление в котором я могу идти вместе со своим заявлением…
Через время вижу сообщение от одноклассника: «Марго, это что ты?» и ссылка.
Перехожу и… пиздец…
Мы отчаянно начинаем жаловаться на это видео везде, где возможно. Пишем письма. Просим, умоляем. Где-то понимают, где-то нет.
Большинство источников заблокировали. В некоторых — осталось.
Накрывает от бессилия. От беспомощности. Орать хочется во все горло, но горло болит.
Каждая знакомая собака на улице тычет в меня пальцем и называет членосоской. Каждый мужик имеет право крикнуть: «а мне пососешь?».
Впадаю в транс. Не хочу ничего. Вообще. Совсем. Умереть хочу. Не видеть никого.
Лью слезы и наконец рассказываю родителям про видео.
Через два дня приходят какие-то люди, оценивают квартиру. Мама перед ними расстилается.
Ничего не понимаю, но и сил вникнуть в ситуацию просто нет.
Как в бреду вижу как мама продает какие-то вещи. Что-то пакует и наконец сообщает мне что в субботу мы переезжаем в Москву. Навсегда.
Я никогда сюда больше не вернусь. Тут для меня нет больше жизни. И не будет. Юра сделал все возможное, чтобы уничтожить меня. Начисто. Стереть меня как хреновый рисунок.
А я в такой депрессии, что посмотреть на себя не могу. Сил нет. Противно. Как могла? Что мне под мешали? Зачем, за что?
Отказала мудаку — да, но разве можно за это…?
Видимо можно. Сильным можно все. Слабым можно выживать.
Значит выживу. Значит стану сильной.
Случайно попадаю на рекламу школы персональных ассистентов. Уже в сьемной бабкиной девушке в Москве.
Это мой шанс. Хочу начать все с нуля. И начинаю.
Глава 12
В настоящее время.
Конец. Просто конец.
По другому не назвать. Смогу ли я предать Пашу? Пойду ли на этот шаг, чтобы защитить себя?
Чувствую кожей ОлеНик шутить не будет — сольет видео. Для нее чужая жизнь игрушка. Лживая старая стерва.
Стон вырывается от бессилия.
Я взяла отсрочку. Но если Паша не пригласит меня с собой на встречу с Романовым я ничего не смогу дать.
А если возьмёт, смогу?
Вряд-ли… Я не уверена теперь в словах ОлеНика о том, что Романов ее сын. И что все из-за невестки. Стереть мою жизнь просто из-за семейных разногласий кажется бесчеловечным. Тут что-то большее.
Уверенности больше нет ни в чем. Совершенно. Я же сама дура ей рассказала, что у меня были проблемы в родном городе и пришлось уехать.
А она использовала это. Раскопала, нашла. Подсунула меня Паше, чтобы я окончательно была ей обязанной. Знала, что меня есть чем шантажировать. Сука.
Старая сука. Как она могла?
Да я ее как вторую маму любила… Сердце рвет в клочья от беспомощности.
Я не предам Пашу. Решаю четко для себя. Внутри. Не смогу.
Слишком люблю. Слишком дорожу.
Видео… нужно все объяснить.
Поймет? Вряд-ли…
Но по другому не смогу, знаю точно. Пока есть время. Есть отсрочка. Есть возможность что-то придумать.
Вытираю слезы. Молюсь, переодеваюсь. Нужно попрощаться с гостями. Нужно держать лицо. До четверга эта жизнь моя. Я хочу наслаждаться ей столько сколько можно и пусть осталось совсем немного.
Ещё чуть-чуть он будет моим.
Позволю себе это.
***
Неделя летит сумасшедше быстро. Между мимолетными ласками, смехом, совместной работой. Мы как настоящая семья, как команда.
Матушка и Саша больше не появлялись, последнюю видеть не хочется. Желательно, примерно, никогда.
Точно ли музыку она искала в его компьютере? Теперь моя подозрительность растет. Но кидать беспочвенные обвинения не могу. Я еще не совсем поняла какие у них в семье отношения.
Паша говорит что Салли попросила перенести массаж на среду. Заболели дети. Согласовываю — все ок.
В выходные катаемся по городу. Паша показывает мне все: самый крупный торговый комплекс в мире, музей, Бурдж-Халифа… Всего даже не запомнила, разбежались глаза.
Я искренне счастлива. Все чаще ловлю себя на мысли, что так люблю его… И все так же, особенно ночами понимаю, что потеряю совсем скоро.
Мне бы набраться смелости подойти самой, рассказать все как есть. Но не могу. Не нахожу в себе на это сил. Да и что-то отвлекает постоянно. Работы очень много.
Понедельник и вторник — прекрасны. Искреннее попадание в душу. Кончились месячные и мы совсем сошли с ума от безумной страсти. Мне кажется, мы занимались сексом уже везде. В каждом уголке его дома. Даже на бильярдном столе…
Эйфория проходит утром в среду. Паша немного груб и максимально сосредоточен. О чем-то думает так напряженно, что слышно как скрипят шестеренки.