— Можно обратиться, но должно пройти не меньше трех суток.
Убираю телефон от уха и матерюсь.
— Ладно, понял. Отбой.
Где же мне тебя искать. Где ты малыш?
Звонок от Салли, какого хрена? Сбрасываю, вообще не до массажа сейчас.
Иду в душ. Холодными струями пытаюсь придать себе бодрость духа. Хочется захлебнуться.
Какой же я мудак… Она хотела поговорить. Хотела рассказать, она кричала, что не виновата. Даже высказаться не дал.
Мужик херов!
Выхожу из душа, телефон звонит снова: Салли. Да что тебе то, блять надо?
Снова скидываю. Раздражаюсь.
Нужно поднимать Мулу и снова ехать. Может быть всё-таки что-то увидим, что не смогли найти ночью.
Не могу сидеть, черти поджигают. Нога дергается опять, как в детстве.
Телефон пищит снова. СМС от Салли:
«Павел Александрович, добрый день! Ко мне вчера приехала Маргарита, она в ужасном состоянии. Она просила вам не звонить, но я не знаю к кому ещё обратиться. Она не рассказывает ничего…».
Дрожь бьёт. Накрывает. Нашлась. Девочка нашлась. Судорожно набираю Салли.
— Как она сейчас? — спрашиваю сходу, голос дрожит.
— Она спит. Всю ночь проплакала. У нее все ноги изрезаны, приехала ночью, живого места нет… Я не знаю что случилось.
— Напиши адрес, я скоро буду.
— Хорошо.
Одеваюсь как в тумане. Ору еще с третьего этажа Мулу, пока спускаюсь по ступенькам.
Он сонный уже стоит и пьет кофе за стойкой. Смотрит тревожно:
— Маргарита нашлась? — срывается ко мне. Весь на нервах.
— Да, едем.
Без лишних слов заливает в себя недопитый кофе. И мы вылетаем на улицу. Сил ждать нет, вместе идем в гараж.
Девочка, милая, все будет хорошо. Главное, что ты жива, что ты нашлась, остальное все поправимо.
Вместе с тем, ловлю себя на страхе. Первый раз в жизни боюсь до трясучки. Боюсь ее увидеть, боюсь реакции на меня.
Как мне вымолить ее прощение, как вернуть все назад?
Рычу. Кулаки сжимаются. Ненавижу себя!
Похер как. Вымолю, выпрошу ее. Все сделаю, в лепешку разобьюсь, только бы вернулась, только бы простила…
Что ей сказать? Как ей объяснить?
Нет оправданий. Никаких оправданий для моих действий и слов не найти.
Едем, а на подкорке: не простит, никогда не простит.
Доверилась мне, отдалась полностью. Да я уверен, что она меня любила…
Но что теперь? Я все убил, похерил самое важное. Самое главное в жизни так бездарно просрал…
Огнем горит внутри. Хочется рыдать. Блять, да что я наделал…
НЕТ! НЕ ОТДАМ!
Будет моей, будет со мной. Иначе сдохну. Без нее умру.
***
Маргарита Куприна
Кто-то теребит меня за плечо. Отдает болью. Не понимаю, когда провалилась в сон? Кажется всю ночь плакала.
Открываю глаза. Салли стоит надо мной и жалобно улыбается, кружку в руках держит.
— Маргариточка, милая пора просыпаться. Я тебе сделала чай с травками, успокаивающий…
Она такая милая… Боже, спасибо, что она есть. Спасибо за ту случайность, по которой у меня на руке сохранился ее номер телефона. Если бы не она…
Когда я вчера приехала, она была в ужасе. Спрашивала что случилось, но перестала как только поняла, что я не готова к разговору.
Тихо шепотом попросила не говорить громко. Дети с бабушкой давно спали. Тайком провела меня в ванну. Помогла раздеться. Долго ахала и охала глядя на меня. Помыла, раны обработала. Перемотала ноги…
Нянчилась со мной как с ребенком. Напоила горячим чаем и дала обезболивающее, все пыталась еду какую-то засунуть. Но я только спросила могу ли переночевать у нее. Она не отказала. Расстелила мне на диване в кухне. Одежду дала.
Мое сердце было полно благодарности к ней. И лишь по лицу катились безмолвные слезы.
Все порывалась позвонить Павлу или в полицию, но я категорически отказалась. Мне ничего не хотелось. Только чуточку покоя. Завтра соберусь с мыслями, позвоню родителям и обращусь в посольство. Восстановлю документы и уеду отсюда.
Опять придется разочаровать родителей. Но без них мне сейчас просто не справиться…
Салли ушла досыпать, оставив меня одну и нежно обняв напоследок.
Как бы я не пыталась заблокировать в себе все воспоминания — не могла. Только закрываю глаза и снова все прокручивается в голове картинками.
Слезы. Откуда их столько во мне?
Не помню как и когда уснула. Не знаю, как именно это случилось. Сон был очень тяжелым, потным и липким.
Даже сейчас выныривала из него с трудом. Но Салли права — пора просыпаться. И начать что-то делать.
Я села на кровати и поняла, что болит у меня практически все: ноги ныли безбожно, рука, за которую Павел меня тащил отнималась. Даже корни волос пульсировали ежесекундно.