А если возьмёт, смогу?
Вряд-ли… Я не уверена теперь в словах ОлеНика о том, что Романов ее сын. И что все из-за невестки. Стереть мою жизнь просто из-за семейных разногласий кажется бесчеловечным. Тут что-то большее.
Уверенности больше нет ни в чем. Совершенно. Я же сама дура ей рассказала, что у меня были проблемы в родном городе и пришлось уехать.
А она использовала это. Раскопала, нашла. Подсунула меня Паше, чтобы я окончательно была ей обязанной. Знала, что меня есть чем шантажировать. Сука.
Старая сука. Как она могла?
Да я ее как вторую маму любила… Сердце рвет в клочья от беспомощности.
Я не предам Пашу. Решаю четко для себя. Внутри. Не смогу.
Слишком люблю. Слишком дорожу.
Видео… нужно все объяснить.
Поймет? Вряд-ли…
Но по другому не смогу, знаю точно. Пока есть время. Есть отсрочка. Есть возможность что-то придумать.
Вытираю слезы. Молюсь, переодеваюсь. Нужно попрощаться с гостями. Нужно держать лицо. До четверга эта жизнь моя. Я хочу наслаждаться ей столько сколько можно и пусть осталось совсем немного.
Ещё чуть-чуть он будет моим.
Позволю себе это.
***
Неделя летит сумасшедше быстро. Между мимолетными ласками, смехом, совместной работой. Мы как настоящая семья, как команда.
Матушка и Саша больше не появлялись, последнюю видеть не хочется. Желательно, примерно, никогда.
Точно ли музыку она искала в его компьютере? Теперь моя подозрительность растет. Но кидать беспочвенные обвинения не могу. Я еще не совсем поняла какие у них в семье отношения.
Паша говорит что Салли попросила перенести массаж на среду. Заболели дети. Согласовываю — все ок.
В выходные катаемся по городу. Паша показывает мне все: самый крупный торговый комплекс в мире, музей, Бурдж-Халифа… Всего даже не запомнила, разбежались глаза.
Я искренне счастлива. Все чаще ловлю себя на мысли, что так люблю его… И все так же, особенно ночами понимаю, что потеряю совсем скоро.
Мне бы набраться смелости подойти самой, рассказать все как есть. Но не могу. Не нахожу в себе на это сил. Да и что-то отвлекает постоянно. Работы очень много.
Понедельник и вторник — прекрасны. Искреннее попадание в душу. Кончились месячные и мы совсем сошли с ума от безумной страсти. Мне кажется, мы занимались сексом уже везде. В каждом уголке его дома. Даже на бильярдном столе…
Эйфория проходит утром в среду. Паша немного груб и максимально сосредоточен. О чем-то думает так напряженно, что слышно как скрипят шестеренки.
Стараюсь не обращать на это внимания. Спрашиваю про встречу с Романовым. Говорит, что поедет один. Понимаю, что это важно.
Салли пунктуальна. Паша от массажа отказывается, а я наоборот. Так рада ей, что не могу описать словами. Дел много, но массаж нужен как воздух.
Болтаем обо всем. О жизни в периферии, о школе, об учебе, о ее детях. Кажется, что она мне родная душа. Такая милая, что в конце прошу у нее снова номер телефона, в прошлый раз не сохранился. Свой телефон я забыла наверху. Записать негде, руки Салли в масле, а сумка в доме.
Если побегу на третий этаж, а потом обратно, то не успею переодеться. Времени в обрез и я хватаю ручку, которой Мария обычно записывает свои прекрасные рецепты в огромном ежедневнике. Салли диктует и я на руке, как в школьные годы записываю ее номер.
Бегу к себе. Срочно переодеваться и скоро встреча. Понимаю, что это предпоследний день моего счастья. Уговариваю себя смириться. Прошу быть покорной судьбе.
Если Паша любит меня, то поймет. Завтра сяду и покажу ему видео. Расскажу, что меня отравили и изнасиловали. Поверит? Не знаю. Если любит — должен поверить. Если нет, то…
Гашу в себе боль. Клею на сломанное сердце пластырь надежды. Пусть будет так, как должно быть. Иду в переговорную и сразу вливаюсь в работу. Не даю возможности сожалеть о погубленной жизни.
***
Павел Александрович Пуров
Наконец сегодня увижу сына этой шлюхи. Выведу его на чистую воду, задушу сученыша, стоит ему только появиться.
Бывают же такие мрази… Это он продал Салли. Его задача находить девочек, которых судьба обидела деньгами и отправлять сюда как расходный материал.
Сказал, что готов продать ему долю. Хер тебе, а не доля. Кровью умоешься, мудак.
Марго какая-то дерганная, спрашивает про эту встречу так часто, что начинаю подозревать неладное. Тогда, в первый раз. Потом еще и сегодня…
Нет, она предать не может. Смотрит влюбленными глазами и я таю как последний дурак. Никогда еще такого не испытывал, надо же…
Пора выходить, Мула ждет.
Целую свою девочку, говорю что уехал. Смотрит как-то грустно. Милая, если все получится, я приеду такой адреналиновый — всю ночь у меня не уснешь. До беспамятства буду трахать.
Сажусь в машину. Сорок минут до встречи, а уже знобит. Кулаки чешутся.
Приезжаю в ресторан. Ухожу в закрытую комнату, чтобы ни одна мразь не услышала, как я его кончу. Сынок Олеси Николаевны. Старой стервы, которая дрючила меня в гимназии, как-будто этикет самое важное в жизни.
Хорошо взлетела, Академию организовала. Откуда денег взяла? Учит девочек, а потом сдает своему сраному сыночку неблагополучных и расстроенных. Приходит такой Романов: помогу, работа есть и все такое. А сам сюда их, ноги раздвигать перед арабами, наркотой пичкать.
Салли, бедная Салли. В каком состоянии я ее нашел — странно, что она вообще смогла хоть что-то сказать. Наркоты в ней доза была с жизнью несовместимая. Врачи так сказали.
Но ничего. Я тебя мразь, нашел. Ты мне за все ответишь. Сегодня и здесь.
Делаю заказ. От нервов жрать хочется адски. Руки потряхивает. Опаздывает уже на 10 минут. Сука, как посмел? С кем думает дело имеет?
Придется ждать, я без его головы отсюда не уйду.
Ем все что принесли, вкуса не чувствую. Первое, второе и третье. Жду уже 30 минут.
Блять! Неужели кто-то спалил? Неужели не придет?
Звоню ему, ровным голосом говорю:
— Ты где?
— Павел Александрович, уже ждете, да?
Нихера не нравится его тон, слишком самоуверенный.
— Естественно. Есть договоренность или вас больше не интересует доля?
— Интересует конечно. А вот то, что ты копаешь под меня — неприятно.
— Не понял?
— Да все ты понял. Хотел подставить меня? Тут копов целый квартал. Сдать меня решил, да?
— Я не имею к этому отношения.
Конечно я договорился с полицией. Вернее они договорились со мной и попросили помочь. Мне нужно было не только его прибить, но и за решетку упечь лет так… навсегда. Но кто спалил? Как он понял?
Бешено сжимаю кулак. Чувствую, что кровь внутри закипает.
— Да-да, я так и подумал, чистая случайность. Но увы, у меня другие планы, Паша.
— Мразь! — не выдерживаю, почти ору в трубку.
— Ну мразь или нет, а буду бегать по земле живым и здоровеньким дальше.
— Сука…
— Кстати, ассистентка у тебя горячая девочка… Я смотрю ее полгорода переебало перед тобой.
— Заткнись!
— А что заткнись? Интеллигентные же люди. Я ведь и доказать могу. У меня видео есть… Ммм, закачаешься. Хочешь пришлю?
— Да что ты мелешь?
— Чистую правду, между прочим. Сам увидишь. Включай почаще перед тем, как соберешься ее трахать. Заводит…
— Я тебя найду и просто закопаю, сука!
Срываюсь на крик, злобная дрожь проходит по телу. Сообщение приходит почти сразу после звонка. Открываю и включаю на плей.
Охуеваю еще с первых секунд. Моя Маргарита. С членом во рту. План крупный, видны ее глаза. Хочу выключить и не могу, смотрю и закипаю внутри ещё больше. Вместо крови течет лава.
До конца смотрю, больно, но делаю усилие. Три члена и Маргарита. Посылаю пустые тарелки и все, до чего могу дотянуться на столе в стену, стол опрокидываю. Кровь застилает глаза.
Я убью ее. Просто задушу.