— Он меня выгораживает просто, ты же понимаешь, — выдохнула я обреченно.
— И степень моей вины нисколько не меньше, чем у Кира, — вклинился Вилл. Ну надо же, еще один благородный нашелся. — Я также знал о записке. И принимал во всем этом участие.
— Безответственные щенки, — выплюнул папа, а аритр Рик лишь головой покачал, глядя на покаявшихся, но готовых принять наказание, волков. — С ректором академии я поговорю. Со смотрителем библиотеки, — он взглянул на своего друга, который понял все без слов и кивнул, — мы также побеседуем. В деканат направлю письмо с просьбой наказать всю вашу шайку максимально неприятным способом. И если мне вдруг станет снова известно, что вы сунули свои носы туда, где их быть не должно, лично попрошу вышвырнуть вас из академии. Вас, — он качнул головой в сторону парней, — отправим на общественно полезные работы, а потом снова в академию. С самого начала. А тебя, моя драгоценная дочурка, отдам замуж. Чтобы уже твой благоверный следил за твоей неуемной энергией.
А теперь разошлись все по комнатам и чтобы сидели тихо, как мыши.
Кир подал мне руку и помог подняться. И мы втроем, понурив головы, поплелись к лестнице. Только, сколько бы Кир не хмурился, я знала его, как облупленного, и видела, как лихорадочно горит в его глазах огонек. В нем смешалась жажда мести, желание найти разгадку и плохоскрываемый азарт, замешанный на злости. Мы уже по самые уши погрязли в этой истории, но теперь придется быть осмотрительней и аккуратнее. Если папа что-то сказал, он слово свое держит. Но и мы уже не сможем оставаться в стороне. Ведь кто-то в академии пытается воссоздать ритуал порабощения души. И если наши догадки верны, то захватить этот некто хочет непростую душу, а одного из Духов Леса.
Глава 4. Ярмарка невест
Глава 4
— Я в состоянии дойти сама, — отпустила локоть Кира и махнула им рукой. Чувствовала себя, как кусок мяса, пропущенный через мясорубку, но в провожатых уже не нуждалась.
— Обсудим все позже, — шепотом добавила, развернулась, придерживаясь за стену, посмотрела на свои босые ноги (туфли остались лежать где-то на кухне) и пошлепала к соседней двери.
Позади послышался щелчок закрываемой двери. Но тут же, к своему удивлению, услышала голос Вилла.
— Ты даже не скажешь мне спасибо? — он говорил тихо, но я прекрасно его слышала.
Ну вот что за волк? Столько яда в голосе и сарказма, что не благодарить, а плюнуть в лицо хочется. Но я девочка воспитанная, поэтому, сделала вид, что ничего не заметила, полуобернулась и тихо проговорила:
— Благодарю за спасенную жизнь. Я этого никогда не забуду.
— А поцеловать спасителя, как в ваших тупых любовных романчиках пишут? — он криво усмехнулся и оперся плечом на стену, сложил руки на груди и выгнул вопросительно бровь.
Вот тут, конечно, каюсь. Многолетняя неприязнь оказалась сильнее благодарности и я не сдержалась, фыркнула, оглядела его оценивающе и проговорила:
— А харя не треснет, нет?
Он медленно выпрямился, а уже через мгновение впечатал меня в стену. Я от удивления дар речи потеряла. Огромными глазами смотрела на него и не могла подобрать подходящее ругательство. А он времени зря не терял, растянул мои руки над головой и перехватил своей рукой, не давая оказать сопротивление.
— Ты же не будешь кричать, — прошептал на ухо, обдавая горячим дыханием, — внизу все услышат.
— Ты что себе позволяешь? — прошипела и забилась в его руках. Он лишь теснее прижался ко мне, буквально размазывая меня по стене.
— Неужели, ты ни этого добивалась сегодня? — хмыкнул он, проводя носом по шее.
Я забилась еще сильнее. Но молча. Только свидетелей нам не хватало. У-у-у, ненавижу. Ненавижу-ненавижу! Не трогай шею, животное! И он перестал. Взглянул на меня довольным взглядом и накрыл мой рот своими губами. Жетско, нагло, уверенно. Скользнул языком по губам, проник внутрь и огладил мой язык. Так томительно и сладко, что я бы заурчала от удовольствия, если бы это сделал кто-нибудь другой, а не этот самоуверенный, наглый индюк! Так что! Прикусила его язык, с удовольствием отметила, как он вздрогнул и отпрянул, но не отпустил.
— Я… я… — захлебывалась возмущением и вдруг прекратила сопротивляться. С брезгливостью проговорила: — я вся тобой провоняю.
ПРОДА ОТ 28.08
— Скажем, что ты пошатнулась от слабости, и я тебя подхватил, когда ты едва не упала, — осклабился он.
— М-м-м, — протянула я, — какой ты затейник, — томно вздохнула.
Моя правая нога поползла вверх, скользя коленом по его ноге. Медленно, томительно, и надеюсь, что соблазнительно. Глаза Вилла заблестели, губы искривились в улыбке и в этот момент я с силой опустила свою ногу на его. Как он шипит! Услада для слуха!