Прицелившись не глядя, шмальнул из огнестрела по представителю флорофауны. Ромашка сразу же ослабила «кусь» и, упав на пол, с хрипом и забористыми матюками (надеюсь, мне это послышалось!) стала отползать за угол.
В полном молчании мы продолжили путь, каждый на свой лад переосмысливая произошедшее. Джон, кстати, наловчился через плечо тролля метать вперед молнии и огненные шары. Видимо, так сказать, на всякий случай. Я указывал Хркху путь, стихийник огненной магией расчищал коридор от живности, я же его страховал с огнестрелом. Кажется, мы наконец поймали нужный ритм шага. Редкие особо дивные ловушки, конечно, замедляли нас, но мы достаточно быстро с ними справлялись.
Все было слишком хорошо. Вероятно, об этом подумал не один я, потому что, когда за поворотам послышались крики о помощи, Джон за спиной тихо прорычал:
— Ну наконец-то… А то я думаю, когда же, наконец, начнется основное веселье?..
Я его настроение вполне разделял. Не люблю, когда проблемы дружно откладываются на потом, а уже затем скопом наваливаются на тебя. В лабиринте наверняка было много всякого повеселее механических ловушек и бешеных цветочков. Тот же замысливший месть Нарин, голодный монстр Лариэль… Интересно, а кто из них хуже? Кто знает, вдруг ответ на этот вопрос меня ждет за углом?
Хркх послушно остановился, ожидая от меня дальнейших указаний, куда идти. Переглянувшись с настороженным стихийником, я сказал ему:
— Осторожно иди без спешки на звук…
Сюрприз за поворотом оказался, кстати, весьма банальным. Это был гоблин-первопроходец. Крепко связанный лианами зеленокожий висел под потолком, призывая всех, кто его может услышать. Я бы на его месте, кстати, был осторожнее с этим, потому то в лабиринте услышать тебя может всякое.
Как только мы появились из-за поворота, он с благодарностью на нас взглянул.
— Ребята! Наконец-то хоть кто-то! Развяжите меня!
Пока Джон меткими попаданиями молнии освобождал гоблина из ловушки, я еще раз мысленно порадовался Хркху. Неприятная штука, эти лианы под потолком. Кто знает, как бы мы справились без тролля. Нам пару раз встретилась подобная ерунда по дороге, но деактивировал ее тролль, соответственно, именно его зеленые плети и стремились поднять над землей. Ну что сказать… Попытки эти были тухлые и безрезультатные. Видимо, у всего — даже у магической ловушки — есть своя грузоподъемность, и с ней не поспоришь.
Гоблин рассыпался в благодарностях, а я про себя хмурился. Так-то мне не жалко было ему помочь, но зеленокожий явно рассчитывал идти дальше с нами, а у нас и группа уже сработалась, да и лишний свидетель в кладезе мне точно был ни к чему.
Ни Джон, ни Хркх этого знать не могли, поэтому к новому члену в группе отнеслись весьма дружелюбно. Стихийник решил даже покомандовать новичком:
— Эй, гоблин, как там тебя зовут? Сможешь наложить на нас всех иллюзию невидимости? Мы тогда вообще без проблем лабиринт пройдем!
Так-то мысль у Джона была здравая. По тому, как загорелись его глаза, я понял, что уж очень грустно ему будет с этой идеей расставаться. Почему расставаться? Гоблин всем своим видом демонстрировал нам смущение:
— Меня это… Шимм зовут… А маг я, если честно, слабый… Корр, мы уже знакомы с тобой, правда, ты меня узнать не сможешь без подсказки. Помнишь того самого гоблина с тыквой вместо башки в приемной Лариэль? Это я!
Вообще, этот зеленокожий действительно умел удивлять. Если в какой-то период моей жизни вместо башки у меня была бы тыква, я бы это постарался во-первых, вытеснить из памяти, во-вторых, никому об этом не напоминать. Опять же, в голосе гоблина, когда он сказал, мол, «это я», прозвучала какая-то странная для меня в этом случае гордость. Как будто старый гном признавался, что именно он некогда нашел ту самую шахту, в которой оказалась куча драгоценных камней и ценной руды.
Гоблин явно ждал от меня какого-то ответа. Я, немного растерявшись, наконец, дал его:
— Эмм… Шимм, да? Теперь я точно постараюсь тебя запомнить. — Лицо гоблина после этих слов стало излучать всепоглощающее дружелюбие, и я решил отвлечь его вопросом. — Кстати, ты можешь нам как-нибудь помочь в прохождении лабиринта?