— Тьфу, придурок! — я сдернула с кровати подушку и запустила в приятеля, вкладывая в удар все нервное напряжение. — Шуточки у тебя…
Женька слегка наклонил голову, пропуская подушку мимо.
— Ладно, шутки шутками, а чего это ты так покраснела?
— «Чего», — с возмущением передразнила я. — Да от твоего юмора мрамор краснеет и молоко сворачивается!
Женька, не отрывая седалища от столешницы, дотянулся до подушки и метким броском зашвырнул ее обратно в изголовье кровати.
— Если серьезно, зайди к нему. Бедолага с ума сходит, пытаясь понять, была ли ты в реальности или привиделась ему в бреду.
Кстати, а это мысль! Я обдумала ее со всех сторон и с сожалением отбросила: рано или поздно он меня увидит — и тогда объяснения не миновать.
— Надеюсь, ты его успокоил?
— Конечно, нет. У меня язык не повернулся испортить такую интригу. Зайди сама.
— Ладно, схожу, — кисло согласилась я. — Как-нибудь потом.
— Почему потом? — Женька подозрительно оживился. — Нет, ну правда? Ты же сейчас ничего не делаешь! Пошли вместе. Я все равно собирался его навестить.
Я открыла рот, чтобы объяснить белль Канто, что он нахал, бесцеремонный тип и зануда, но внезапно передумала. Если поразмыслить, приглашение пришлось весьма кстати. Мне в любом случае не отвертеться от визита, а в компании с Женькой это делать сподручнее: есть надежда, что в присутствии постороннего парень постесняется выяснять, что я такое бормотала в запальчивости.
— Хорошо. Идем, — объявила я, направляясь к двери.
Женя, который, уже успел настроиться на длительную борьбу, проводил меня недоверчивым взглядом.
— Давай, давай, — поторопила я. — По дороге расскажешь, что ты еще успел от него узнать. Не мучить же парня одними и теми же вопросами по второму кругу.
— Да там не о чем рассказывать, — пожал плечами Женька, поднимаясь со стола. — Парень ничего не помнит. Лорд Дагерати вывалил на него ворох наводящих вопросов, но наш таинственный незнакомец припомнил только свое имя, да и то не сразу, и какие-то обрывочные сведения о мироустройстве в целом.
— Знакомая легенда, — хмыкнула я.
— На сей раз это похоже на правду. Магистр сказал, что у парня в мозгу то ли блоки какие-то, то ли повреждения магического характера — я не понял. Кажется, магистр и сам толком не понял. Он говорит, что раньше с таким не сталкивался и сделать ничего не может. Надеется, что это само собой пройдет со временем. Его светлость дышит огнем и плюется кипятком.
— Могу себе представить, — я нервно хохотнула (хотя ничего смешного тут не было, особенно если вспомнить, кто притащил этого подозрительного типа во дворец).
Кайрис прятался за баррикадой учебников и конспектов, только лохматая макушка торчала над книгами. Я решила, что он вообще не заметил, как мы проскользнули в палату, но вслед нам донеслось требовательно-недовольное:
— Десять минут!
Над кроватью ярко горел ночник. Изголовье было приподнято, и парень полусидел, держа в руках… книгу. Я так удивилась, что вместо приветствия у меня вырвалось:
— Вы читаете?
— Скорее перелистываю, — поправил он, отрывая взгляд от страниц. — Мне было просто интересно, получится ли у меня. Оказалось, что читать я умею, но длинный текст пока не по силам: буквы расплываются, и голова начинает болеть.
— А что за книга? — полюбопытствовала я.
Парень машинально, совсем как когда-то Вереск, поднял книгу, показывая мне обложку. Только в отличие от полуэльфа, он ничуть не смутился: ему даже в голову не пришло, что я могу не прочесть название.
— Я не понимаю эльфийские руны, — суховато заметила я.
— Тут написано «Общая хирургия». Ее оставил тот нервный юноша — Кайрис, кажется, — мой собеседник отложил книгу в сторону. — Кстати, меня зовут Дан. Это я вчера вспомнил.
— Юлия.
— Рад с вами познакомиться… наконец, — он обезоруживающе улыбнулся. — В нашу прошлую встречу у меня не было времени даже разглядеть вас как следует. Почему вы так быстро убежали?
Я с подозрением вгляделась в его лицо. Чего он ждет? Что я расшифрую смысл своих загадочных речей и объясню, зачем трясла незнакомца за плечи? Но серые глаза смотрели ясно и открыто, без всякого видимого подтекста. Сейчас они казались почти голубыми — гораздо светлее, чем мне запомнилось с прошлого раза. Улыбка у парня была приятная. Она освещала лицо, угловатое и все еще болезненно-резкое, делая его почти симпатичным.
— От неожиданности, — пояснила я наконец. — Вы так долго были без сознания, я уже почти потеряла надежду, что вы придете в себя. И вдруг ни с того ни с сего — бац, вы открываете глаза.
— Кстати, мне рассказали, что своим спасением я обязан вам. Спасибо.
— Положим, своим спасением вы обязаны магистру Астэри. Я просто доставила вас во дворец, — подчеркнуто ровным тоном поправила я. Мне не хотелось, чтобы новый знакомый считал себя хоть чем-то связанным со мной.
Впрочем, удостоверившись, что я не плод воспаленного воображения, Дан потерял ко мне интерес и перевел взгляд на Женьку.
— Лорд Дагерати заходил вчера вечером. Спрашивал, о чем мы с тобой говорили после того, как он ушел.
— У меня тоже, — отмахнулся Женька. — Не волнуйся, это не потому, что он подозревает тебя в чем-то конкретном. Просто пытается понять, кто ты такой и чего от тебя можно ожидать… А ты правда говоришь по-эльфийски?
— По крайней мере, читаю.
Женька выдал длинное забористое ругательство на языке Старшего Народа. Лицо у него осталось невозмутимым, но я узнала отдельные слова, которые порой вырывались у Кайриса, когда его постигала очередная неудача в лабораторных опытах. Дан фыркнул и что-то ответил, тоже на эльфийском. Было заметно, что этот язык ему менее привычен, чем всеобщий, но говорил он, в отличие от белль Канто, плавно и почти без акцента.
— А что ты сказал?
— Чтобы ты не ругался в присутствии девушки. А ты не понял?
— Неа. Я не знаю эльфийского. Только ругаться умею, — простодушно признался Женя.
Мы рассмеялись. Я заметила, что Дан поморщился, — видимо, смеяться было больно.
В палату заглянул Кайрис:
— Господа, время истекло. Пациенту нужен отдых.
— Я к тебе еще зайду сегодня, — пообещал Женя. — Не возражаешь, если я приведу свою девушку? Держу пари, она будет в восторге от твоей романтической истории.
— Если хочешь, — сдержанно ответил Дан. — Я тут в основном сплю, а в остальное время маюсь от безделья.
— Ты что, правда хочешь притащить к нему Веронику? — угрюмо спросила я, когда мы вышли из клиники.
— Ну да, а что? Магистр, я уверен, не будет возражать. Он сам говорил, что Дану надо больше общаться — это поможет ему быстрее восстановить память. А парню тут отчаянно скучно, ты же слышала. Представь себя на его месте: читать нельзя, разговаривать не с кем, всего развлечений — до сортира прогуляться. Я бы через пару дней взвыл.
Я подумала, что от болтовни и неуемного любопытства ее высочества парень взвоет еще быстрее, но промолчала. В конце концов, это не мои проблемы. Меня волновало совсем другое. Я знала, что Женя легко сходится с людьми, особенно с теми, которые ему симпатичны. Но то, что он так быстро установил приятельские отношения с подозрительным незнакомцем, почему-то неприятно задело. О чем, скажите на милость, можно ежедневно трепаться с человеком, который ничего не помнит о себе? Да и вообще, не рановато ли сокращать дистанцию? Может, этот парень маньяк и убийца.
— «Не возражаешь, если я приведу свою девушку?» — передразнила я. — Просто светский салон какой-то. Ты бы еще Нимроэль пригласил. В вечернем платье. «Коктейль-пати в больничной палате. Вход строго по приглашениям.»
Женька бросил на меня странный взгляд и задумчиво пробормотал:
— В этом что-то есть.
Пару дней спустя мы с Вероникой и Ним сидели в комнате у ее высочества. Разговор крутился, разумеется, вокруг Дана: в скучной дворцовой жизни появление нового персонажа — событие, которое не может остаться незамеченным. Как и предполагал Женька, «романтическая история» вызвала у Ники бурю эмоций. К счастью, девочка оказалась достаточно благоразумна, чтобы не сделать героиней этой истории меня, но со всем пылом юности пыталась убедить нас, что тут наверняка замешана женщина.