В его глазах полыхнуло что-то, опасно похожее на бешенство, и я на мгновение испугалась, что он сейчас действительно ударит. Возможно, Дан испугался того же: он на секунду опустил веки и когда поднял их снова, по лицу уже ничего нельзя было прочесть.
— Юлия, вы недооцениваете опасность, — голос был спокойным. Слишком спокойным — как будто Дан тщательно контролировал себя, чтобы не сорваться. — Я не шучу и не играю.
— Если не играете — тогда отойдите от меня. Вы вторглись в мое личное пространство. Я воспринимаю это либо как агрессию, либо как приглашение к сексу, и ни то ни другое для меня не аргумент.
Он сделал шаг назад. Покачал головой:
— Где было ваше упрямство, когда Фернанд уговаривал вас выйти за него?
— Зачем проявлять упрямство, если мне нравится предложение? — мой тон тоже был слишком спокойным.
Дан бросил на меня взгляд, такой тяжелый, что еще чуть-чуть — и стал бы осязаемым, и молча вышел. Я перевела дух, ощущая, как разглаживаются мурашки на коже и замедляется сердечный ритм. Конечно, я не выйду из комнаты без телохранителей. Но только потому, что сама считаю это логичным. А вовсе не потому, что Дану хочется управлять мной даже тогда, когда его не…
Так. Секундочку. Что значит «когда его не будет»?
Злость моментально испарилась, сменившись беспокойством. Не то, чтобы я сомневалась в честности принца, но политика — дело темное, скользкое и для меня совершенно непонятное. Мало ли что?
Я пулей вылетела за дверь, растерянно покрутила головой: коридор был пуст, только мои новоявленные телохранители застыли по обе стороны от дверного проема.
— А где Дан?
— У себя, — ответил Ахен (или Гейл? Я так и не запомнила, кто из них кто).
Из-за его бесстрастного тона и выражения лица это прозвучало слишком официально — так секретарша говорит про босса. Я невольно усмехнулась. По-моему, их не у той двери поставили.
В соседней комнате царил кавардак. Приглядевшись, я поняла, что разгром — исключительно Женькина заслуга: на кресле, на столе, на полу — всюду валялись его шмотки. Немногочисленные вещи Дана были аккуратными стопками разложены по кровати. Оба приятеля занимались одним и тем же: собирали дорожные рюкзаки.
— Юлька! — просиял Женя, тут же отбрасывая в сторону и рюкзак, и стопку одежды. — Привет! Я собирался к тебе зайти чуть позже, не хотел будить.
Дан даже не поднял головы. Обиделся? Ну и ладно.
Белль Канто подошел ко мне, озабоченно пригляделся.
— Знаешь, Юлька, что-то ты мне не нравишься сегодня. Похожа на незрелое яблоко. В смысле — кислая и зеленая.
— Ага, и чувствую себя примерно так же, — скривилась я. — Тошнит.
— Может, тебе к магистру сходить?
— Да он знает, он меня вчера сам предупреждал. Это побочное действие заклинания. Должно само пройти.
— Какого заклинания?
Дан по-прежнему не смотрел в нашу сторону, но движения едва уловимо замедлились. Я смутилась.
— Такие вещи с мужчинами не обсуждают, вообще-то. Скажи лучше, куда это вы намылились?
— Есть одно дело… — Женька состроил виноватую гримаску. — Прости, не могу сказать. Его высочество взял с нас слово, что мы будем молчать до возвращения.
Гм. У его высочества это обычная тактика, как я посмотрю.
— Так вы по его заданию отправляетесь?
— Не совсем, но с его ведома и одобрения. Идея принадлежала Дану, Фернанду она понравилась.
— А особенно ему понравилась возможность сплавить меня подальше, — мрачно вставил Дан, не отрываясь от своего занятия.
Я окинула взглядом вещи: в основном одежда, предметы личной гигиены, несколько амулетов. Ничего такого, что могло бы намекнуть о цели путешествия.
— Это опасно?
— Неа, — Женька беспечно помотал головой. — Просто дипломатическая миссия.
— Если это безопасно, останься здесь, — Дан поднял голову. — Мне будет куда спокойнее, если рядом с Юлией останется кто-то, кому я доверяю.
— Я тебя одного не отпущу, — в Женькином голосе проскользнула усталая нотка, и я поняла, что этот разговор повторялся уже не раз.
— У меня есть, что им предложить.
— Ты уверен, что тебя станут слушать?
Дан молча вернулся к упаковке рюкзака, но в его движениях появилась резкость, словно он хотел упихать свою ярость вместе с вещами.
— Слушай, ты бы поспал, а? — сочувственно предложил Женька. — К вечеру будешь никакой.
— Соберу вещи — и посплю пару часов, — сухо ответил Дан. — Время есть.
Женька повернулся ко мне:
— Кофе будешь?
— Угу, — я сглотнула тошноту. — Для полноценного завтрака я, пожалуй, еще не созрела.
— Отлично. Пойдем к тебе, поболтаем. Господин Дан нынче не в духе.
Мы вышли из комнаты, и Ахен с Гейлом двумя тенями двинулись за нами.
— А что он делал всю ночь? — поинтересовалась я.
Женька вздохнул:
— Где он был вечером и утром, я сам не знаю. А ночь провел в библиотеке.
— В библиотеке? — меньше всего я ожидала такого ответа. — Что он там делал?
— Думал.
Женя подергал за шнурок, вызывая горничную, и по-хозяйски плюхнулся в кресло.
— Ну, так что это за ерунда со свадьбой?
— Жень, ты же у нас умный, — я скорчила жалостливую мину. — Придумай сам что-нибудь.
— О, я уже столько вариантов придумал! Один другого страшнее. Надеюсь, что правда окажется тривиальнее. Хотя, зная тебя, я уже ни в чем не уверен.
— Ты говорил с Даном?
— Он мне рассказал твою версию, если ты об этом. Вкратце и без оценки. Но, знаешь, мне кажется, даже он в нее не верит, а ведь я знаю тебя лучше.
— Прости, что разочаровываю, но ничего сверх того я не могу сказать.
— Ты мне не доверяешь? — тихо спросил Женя.
Я потянулась вперед через стол, коснулась его руки.
— Жень, если я кому и могу довериться в этом мире, то только тебе и Косте.
— И все же не скажешь правды ни мне, ни ему?
Я выпрямилась, дернула плечом в неопределенном жесте.
— Это правда… до некоторой степени. Мне нравится Фернанд, я ему тоже. А любовь… если повезет, придет со временем.
— Мы за тебя беспокоимся.
— Я знаю. Не волнуйтесь, я уже большая девочка. Может быть, я не умею махать мечом, но в своих сердечных делах как-нибудь разберусь.
— Надеюсь, — Женька отвел глаза, и я поняла, что он ни на йоту не верит в мою браваду.
Свадебная церемония — по крайней мере, по описанию — оказалась довольно простой, и свою роль я заучила быстро. А самое приятное, что после обряда новобрачные могли сразу отправляться в спальню. Увеселительная программа: пир, танцы и все такое — предназначалась для гостей. Меня это радовало несказанно, потому что я сомневалась, что смогу сохранить царственную невозмутимость, пока толпа высокородных гостей будет рассматривать меня, как племенную кобылу.
Народные гуляния по случаю женитьбы наследника — а значит, и представление новой принцессы широкой общественности — откладывались на ближайший выходной, а официальные приемы и вовсе растягивались на целый месяц. Мои наставники решили не перегружать меня лишней информацией и разбираться с проблемами по мере их появления. А наиболее актуальной проблемой пока что были неформальные «смотрины»: хотя официальные мероприятия предполагались после свадьбы, правила хорошего тона требовали от принца представить невесту хотя бы своим ближайшим соратникам. Перед каждой встречей Фернанд и лорд Дагерати выдавали мне краткую справку о посетителе и его месте во внутренней политике государства, а также список предполагаемых вопросов и рекомендуемых ответов на них.
Часть гостей рассматривала меня с искренним любопытством, как заморскую диковинку, видимо, силясь понять, что нашел в этой плебейке наследный принц. Другие весьма недвусмысленно выражали недовольство его выбором. Порой так и подмывало огрызнуться в ответ, и только ладонь Фернанда, сжимавшая мою руку, удерживала меня в рамках приличия.
Сам Фернанд вел себя безупречно. Он с одинаково любезной улыбкой принимал поздравления и парировал бестактные замечания. После одной особо напряженной встречи, наслушавшись изысканно-вежливых оскорблений в свой адрес, я не выдержала и разревелась прямо в кабинете. Фернанд обнял меня сзади за плечи, коснулся губами макушки и долго стоял, пережидая, пока слезы иссякнут.