— Думаю, она сама не осознавала, что происходит. Решила, что ей понравились песни — или исполнитель, — и выкинула меня из головы, едва переступив порог трактира. Но в момент смерти вспомнила — может быть, безотчетно — и это воспоминание сработало как ориентир для ее Дара. Когда-то я думал, что ее перенесли Найэри… но это вряд ли.
Одна рыжая богиня весьма недвусмысленно дала понять, что Юлькино присутствие в Эртане более, чем нежелательно.
— А почему ты выбрал именно ее? Убить тебя мог кто угодно, для этого много ума не надо.
— Ты меня слушаешь вообще? Я никого не выбирал, это получилось неосознанно. Если бы я отдавал себе отчет в том, что мне нужно умереть, я бы принял яд — и решил все проблемы. Просто знакомое лицо — лицо из прежней жизни — сработало, как переключатель.
— Слушай, я уже ничего не понимаю. Так вы были знакомы в реале? Если так, то почему она тебя не узнала у форта Айрон?
— Нет. Не совсем. Подожди, — Дан вскинул руку, прислушиваясь. — Кто-то заглянул в нашу комнату. Судя по тому, что я не слышу шагов, — Джанис. Сейчас сюда придет.
Действительно, через несколько секунд дверь распахнулась и на пороге возник молодой вампир. Он окинул быстрым взглядом комнату: белое платье, небрежно висящее на спинке стула, измятая кровать — и озабоченно поджатые губы расплылись в насмешливой улыбке.
— А ты времени не теряешь, смертный. Только отчего твоя женщина так быстро покинула тебя? Ты оказался не на высоте?
— Джанис, ты пришел по делу, — холодно напомнил Дан. — Говори.
Вампир посерьезнел.
— Этот парень, которому ты поставил подножку, ты его знаешь?
— Нет, — тревожное предчувствие стиснуло горло, и Дан сумел только выдохнуть: — Что?!
— Мертв, — Джанис невольно перенял лаконичную манеру собеседника. — Труп уже остыл.
Женька недоуменно нахмурился: если труп успел остыть, то как он мог присутствовать на церемонии? Джанис пытался сохранять невозмутимый вид, хотя понимал явно не больше растерянного белль Канто. Но времени на объяснения не было.
Дан рванулся к двери, на ходу отдавая команды:
— Женя, к Веронике! Не оставляй девчонок одних. Я к магистру. Джанис, найди Дагерати, пусть проверит камни. Скажи — Советник во дворце.
Данил Милославский был атеистом.
Полуэльф Вереск знал, что боги не всесильны.
Дан бежал по дворцовым коридорам и отчаянно молился о том, чтобы не оказалось слишком поздно.
Глава 13
— Что ЭТО?! — выдавила я, даже не пытаясь скрыть ужаса и отвращения.
То, что смотрело на меня из зеркала, больше всего напоминало девицу легкого поведения, которая наивно надеется компенсировать недостаток природной красоты избытком косметики. Впечатление дополняло платье — вызывающе алое, обтягивающее, с глубоким декольте. Такое эффектно смотрелось бы на роковой брюнетке южных кровей, на мне же выглядело дешево и вульгарно, не хватало только ценника с пометкой «Распродажа».
— Неужели не нашлось никого, кто умеет делать нормальный макияж?
— Я умею, — юная эльфийка глянула волчонком.
— Это заметно, — у меня вырвался истерический смешок.
— Так велел господин.
— Твой господин любит шлюх? — неудачная попытка прикрыть панику сарказмом.
— Господин никого не любит.
Девушка торопливо побросала визажные кисточки в шкатулку и скрылась за дверью. Я осталась наедине со своим изуродованным отражением.
Интересно все-таки, сколько я уже здесь — день или два? Когда я очнулась, часы показывали девять. Но было это девять утра или вечера? Кофе и свежая выпечка, которые принесла служанка — все та же светловолосая эльфийка, мастерица визажа, — больше походили на завтрак, чем на ужин. На мои вопросы девушка не отвечала. А вопросов, между тем, было много, и главный из них: что случилось с Вероникой?
Я не сомневалась, что она жива, но обстоятельства, при которых я видела Нику последний раз, заставляли сходить с ума от беспокойства.
Когда я вошла в ее комнату во дворце, принцесса лежала на полу без сознания, и над ней озабоченно склонился Женька. В тот момент мои мысли были заняты одним вопросом: что с ней?! И только когда Женя цепко ухватил меня за руку, я осознала, что он никак не может находиться рядом с Никой — ведь я встретила его по пути. Но было уже поздно.
Комната, в которой я очнулась, ничем не напоминала сырую темницу. Дорогая, со вкусом подобранная мебель, ванная комната с горячей водой, кондиционирующее заклинание, изысканная еда — тюрьма была вполне комфортабельной. Только от этого не переставала быть тюрьмой.
Загадочного «Господина» я пока не видела, но уже боялась до слабости в коленях. Собственно, для паники было вполне достаточно того, что в слугах у него ходит эльфийка.
Щелкнул замок, с тихим скрипом отворилась дверь, впуская нового гостя. Сначала я ощутила его кожей — словно пригоршню ледяной крошки бросили в спину — и только потом обернулась. Лицо незнакомца скрывала полумаска с синими стеклами в прорезях для глаз, но я ни на мгновение не усомнилась: эльф.
Он был эталоном эльфийской красоты, а значит, живым воплощением всего, что мешало мне воспринимать эльфов, как мужчин. Точеная фигурка, узкие плечи и бедра, еще более узкая талия. Тонкие губы. Хрупкие запястья, кажется, тронь — и сломаешь. Если бы не рост, слишком высокий для женщины, его можно было бы принять за девушку или мальчика-подростка.
Почему же мне так мучительно хотелось дотронуться до него? Коснуться губами этих тонких губ, прижаться щекой к ладони, уткнуться лицом в колени — и так провести остаток вечности.
Что со мной?
Гость удовлетворенно улыбнулся.
— Я вижу, Имриль постаралась на славу. По-моему, такое лицо подходит тебе больше, не правда ли?
Голос у него был тоже не мужской — мелодичный и довольно высокий — но у меня перехватило дыхание. В жизни не слышала ничего более сексуального.
— Похожа на дешевую шлюху, — хрипло призналась я.
— Почему «похожа»? Ты и есть шлюха, — он негромко рассмеялся.
Я не видела его глаз, но могла поклясться, что мои слова доставили ему удовольствие. Меня бросило в жар — и вовсе не от стыда или ярости.
Что. Черт. Возьми. Происходит.
— Что вам от меня нужно?
— Для начала — познакомиться. Твое имя мне известно. Меня можешь называть «господин Советник».
— Для друзей — просто господин, — не удержавшись, съязвила я.
— Если тебе так проще, называй господином, — согласился эльф. — Я хочу рассказать тебе сказку. Но сначала, — тонкие губы искривились в гримасе отвращения, — умойся и переоденься. Надеюсь, зеркало убедило тебя в том, каково твое истинное лицо. Нет необходимости и дальше издеваться над моим эстетическим вкусом. Мне и без того на тебя противно смотреть.
— Так не смотрите, — огрызнулась я. — И перестаньте меня оскорблять. У вас нет оснований называть меня шлюхой.
— Ты родилась человеком, — спокойно пояснил он. — Это само по себе основание. Но даже если отвлечься от твоей природы — достаточно один раз увидеть, как ты на меня смотришь.
— Так нечестно! — я сглотнула всухую. — Вы… сами это делаете.
Уголки губ приподнялись — то ли презрительно, то ли высокомерно.
— Иди умойся.
Я не понимала его игру. Зачем все это? Чтобы унизить меня? Это ему, несомненно, удалось, хотя вряд ли он ставил такую цель. Презрение было явным, но не демонстративным — эльф просто не считал нужным его скрывать. Одно утешало: если ему на меня даже смотреть противно, о принудительном сексе речи не идет.
А жаль, промелькнула непрошенная мысль.
Черт. Я поспешно ретировалась в ванную и сунула голову под ледяную воду.
Когда я, умытая, переодетая, с наспех причесанными мокрыми волосами вышла в комнату, господин Советник непринужденно сидел в кресле и потягивал красное вино. Второй бокал стоял на столике.
— Жил-был вампир, — как ни в чем не бывало начал эльф. — Жил среди людей — на мой взгляд, этого факта уже достаточно, чтобы усомниться в его душевном здравии. Он женился на эльфийке, невзирая на культурные традиции своего народа и нарушив волю отца. У них родилась дочь. И жили они долго и счастливо, пока однажды его жена не умерла от лунной лихорадки. Это случается. Нормальный мужчина погоревал бы и забыл. Но, как я уже сказал, вампир с самого начала был не вполне нормален, а смерть любимой женщины стала толчком к окончательному сумасшествию. Наш герой решил воссоздать древний артефакт, дающий, согласно легенде, безграничную власть над стихиями. История умалчивает о его истинных целях. Некоторые утверждают, что он надеялся оживить жену, но я думаю, он просто заместил всепоглощающую страсть к женщине другой страстью. Впрочем, для нашей сказки это не важно. За несколько лет ему удалось собрать все камни. И тут его ждало разочарование — вполне, впрочем, закономерное. Лучи Звезды Четырех Стихий, даже собранные вместе, оставались всего лишь горсткой не особо ценных камней.