Сам офицер, тяжело вздохнув, перевёл взгляд на меня.
— Машину сейчас подгонят. Вы же потом вернётесь?
Вопрос заставил на момент задуматься. Но потом я кивнул. Пусть с разумом сейчас и творилось что-то странное, но Пермь оставалась единственным городом, где у меня имелись какие-то контакты. А призрак был в чём-то прав — мне требовалась база.
Офицер уже начал разворачиваться, чтобы уйти и я напомнил ещё об одном пункте.
— Не забудь про одежду. Старую нужно будет сменить.
Тот, не оглядываясь, махнул рукой. Судя по всему, дал понять, что не забудет. А сразу после этого заговорила Софья.
— Я с вами.
Стоящий рядом с ней Виктор, моментально нахмурился, а я снова покачал головой.
— Едут только Стражи. Ты остаёшься здесь.
Та открыла рот и в голове неожиданно мелькнуло понимание слов, которые я сейчас услышу. Поэтому, сработал на упреждение.
— Из всех «сверхов», ты одна смогла бы прикрыть кого-то от атакующих и вывести их площади. А потом, вы, как минимум, спасли бы своих родных. Как максимум, собрали бы силы и организовали контрудар.
Та горько усмехнулась, бросив взгляд вслед полковнику, который уже приближался к воротам штаба, на ходу что-то объясняя Ульяне.
— Собрали силы? Почти все «сверхи» предпочитают развлекаться в своё удовольствие или мнят себя одиночными спасителями мира, которым все должны кланяться в ноги. В добровольцы записались немногие.
Я знал, что ответил бы ей раньше. Но сейчас в голову пришли совсем другие слова, которые я с некоторым удивлением для самого себя, озвучил.
— Внешняя угроза объединяет. Как только Ваан принялись бы надевать рабские ошейники на мужчин и брать женщин прямо на этой площади, приоритеты немедленно начали меняться.
Та замерла, смотря на меня с некоторой задумчивостью. А сверху донёсся всё тот же баритон.
— Хорошо сказано, босс. Прямо в точку.
Покосившийся наверх Виктор, цокнул языком и перевёл взгляд на меня.
— Это вообще откуда тут взялось? И как? И зачем? Какой ещё, к хренам, огурец с крылышками?
Скорее всего, я бы ответил. Но в голове зашевелились воспоминания. Вернее, всего одно. Зато из разряда тех, которые невозможны.
Залитая солнечным светом комната. Дерево с зелёными листьями за окном. И женщина напротив. Которая говорила со мной, используя слово «сынок».
Память орка была практически пуста. Да и не мог я оттуда ничего впитать — все его воспоминания сгорели вместе с ментальной структурой разума. У Бори ничего подобного тоже быть не могло — я видел картинки его детства. И там всё было абсолютно иначе.
Но и моим, этот кусочек памяти быть не мог. Никак. Ни у одного Повелителя не было родителей. Мы созданы для того, чтобы управлять, защищать и хранить. У всех свои обязанности. Нас сотворили Старшие. Мы — воины и служители Чертога, несущие его Волю и Слово во всех цивилизованных мирах.
Откуда тогда это странное чувство узнавания, что царапает разум? Что за желание рассмотреть черты лица, которые мне едва видны. Откуда вообще могло взяться нечто такое в моей голове? Это ведь невозможно.
— Босс? Ты меня слышишь?
Я моргнул и картинка из памяти осыпалась, разлетевшись сотнями осколков. А перед глазами оказался тот самый огурец, что сейчас застыл напротив моего лица, хмуря единственный глаз.
— Ты меня оживил, босс. А значит, теперь ты отвечаешь за мою судьбу, правильно? Ведь все в ответе за тех, кому дали разум.
Похоже, пока я ненадолго проваливался в воспоминания, они успели обменяться фразами. И теперь, этому созданию требовалось подтверждение своего статуса.
По поводу жизни он был прав — его крохотный духовный каркас оказался пропитан протоэфиром. К которому щедро примешивалась энергия моего собственного квазара. Скорее всего, во время поглощения трофейной мощи, какая-то её часть расплескалась в пространстве. И где-то рядом оказался этот самый огурец, попавший под удар.
Выглядел он не слишком презентабельно. Но это сейчас. Нить связи между нашими духовными каркасами имелась, так что он будет получать энергию после каждой моей победы. А по мере этого, будут расти и его возможности. К тому же, даже сейчас, базис его каркаса составлял всё тот же протоэфир.
— Что ты умеешь?
Тот озадаченно скривил небольшой рот, который по размерам приблизительно соответствовал громадному глазу.
— Точно могу летать. Насчёт всего остального, не уверен.