— Ска-а-ар, бессовестная девчонка, — прохрипел мужчина, толкаясь в мой рот.
О это упоительное чувство власти над большим и сильным. Сама не ожидала от себя, что меня настолько увлечёт процесс. Я скользила ртом, ласкала его языком, облизывала, словно леденец, посасывала, действительно получая удовольствие от ощущения стальной твёрдости под нежной кожей, пульсирующего жара головки, его вкуса, возбуждаясь сама от того, как реагирует любимый мужчина на мои действия, а он стонал в ответ, напряжённый, как тетива, выгибаясь дугой и комкая простыню.
— Скар, я не выдержу, — прорычал в какой-то момент, запрокидывая голову.
— М-м-м, и не надо, — сообщила я ему и снова облизала подрагивающую плоть со вздувшимися венами, вобрала глубоко в рот, обхватила его ладонью, двигая головой, как мне подсказывала интуиция.
— Я могу… тебе в рот… остановись… — голос Севастьена стал похож на хрип, в моих волосах на затылке оказались его руки.
В рот? Он имеет в виду… О-о-о, это не то, что я планировала, но остановиться в такой момент посчитала жестоким, ведь ему явно нравилось то, что я делала. Поэтому я продолжила, с упоением чувствуя, как окончательно теряет мой стойкий высокоморальный герцог свой хвалённый контроль. Когда его член напрягся и запульсировал у меня во рту, я не отстранилась, сознательно доводя Тьена до его законного удовольствия.
А потом меня благодарили уже известным способом, даря и мне наслаждение горячим ртом и умелыми пальцами, после чего мы лежали, тесно переплетясь телами. Я тяжело дышала, он довольно улыбался.
— И что это было, душа моя?
— Попытка навести веский аргумент, — призналась я.
— Попытка? — вскинул брови он.
— Угу, результат получился не тот, на который я рассчитывала.
— Ты… тебе было неприятно? — нахмурился Севастьен, его пальцы в моих волосах замерли.
— Почему же? Приятно. Иначе бы я не делала этого, — я ни капли не лукавила. Но это не отменило того факта, что я была по-прежнему девственницей.
Похоже, Севастьен догадался о моих мыслях, потому что хмыкнул и прижал к себе крепче.
— Тебе всего лишь надо сказать мне «да».
— Ты сейчас провоцируешь меня, — проворчала я, кусая его за плечо.
— Правда? — перекатился он, подминая моё тело под себя.
— Ага. Знаешь ведь, как я упряма. Я теперь во что бы то ни стало добьюсь своего.
— И чего же это?
— Тебя. Без твоих условий.
— Вот как? — прищурился он и лукаво улыбнулся. — Ну что ж. Попробуй.
Ох, знала бы я на что подписалась. Неделя пролетела, как одно мгновение длиною в вечность. Долгие изнурительные дни, когда я попеременно то сопровождала Севастьена, скользя за ним тенью, то проводила часы в свите королевы, и всё это время искала иголку в стогу сена. Севастьен следуя плану, продемонстрировал его величеству заготовку рабочего артефакта, и вроде бы даже продал схему вплетения заклинания в узор брачного браслета, и всё это с содействием Ардораша он провернул так, что о его талантах теперь гудел весь королевский двор. Женщины заинтересованно обсуждали приезжего хали Севара, такого-разэтакого интересного мужчину и гениального артефактора, которому благоволит сам король и даже принцы, некоторые халиты даже интересовались, а есть ли у него наложницы. Ар-р-р, поубивала бы.
Вдобавок к этому, в какой-то момент я начала ловить на себе заинтересованные взгляды принцев. И не только Корима, который почти всегда присутствовал на официальных встречах с его величеством, но и Васира. Тот всё чаще стал приходить к матери с визитами, и я то и дело замечала, что младший принц рассматривает меня излишне внимательно и, что самое поразительное, с явным мужским интересом. И как это понимать? Я ведь замужняя хоаль для всех. Да и лица моего никто из мужчин не видел. Только женщины. Или не только? В этом дворце ни в чём нельзя быть до конца уверенным. Но больше всего меня напрягало внимание Рифата Зайраха. Стоило нам где-нибудь пересечься, как я буквально кожей ощущала исходящую от него опасность. А, значит, и от принца Гедаша, поскольку всем было извесно, кому служит этот жуткий тип.
А вечерами мы возвращались в дом хали Тимара уставшие, закрывались в своих покоях и окунались во взаимную страсть. Я снова и снова пыталась соблазнить Тьена, ласкала его, отбросив всякое стеснение, целовала, где хотела и как хотела, трогала и гладила, но в результате каждый раз он находил мои самые чувствительные точки, сводил с ума своими руками, губами, ртом, и моё тело, как послушный одному ему, хорошо настроенный инструмент, меня предавало, и именно я в результате, снова и снова кричала в экстазе, забывая свои коварные планы. Зато после он больше не уходил в ванную удовлетворять себя. Теперь наслаждение Тьена принадлежало только мне. И я получала огромное удовольствие, видя, как от моих ласк он находил своё освобождение. Но так и не уступал. Как и я ему. А потом были долгие беседы. И о нас, и о задании, наших наблюдениях, выводах, людях. Было так хорошо лежать с ним в обнимку, делиться своими размышлениями, слушать его тихий уверенный голос. В эти моменты всё остальное теряло своё значение и наше противостояние казалось глупым и ненужным. В конце концов, мысль о том, чтобы стать его женой уже не вызывала во мне внутренний шок и недоверие. Чего Тьен сумел добиться, так это того, что наше замужество начало и мне казаться неизбежным. Но пока что я держалась. На чистом упрямстве.