— Подождите, ваше величество. Что-то с ним не так.
Хвала Богине, короля моё столь наплевательское отношение к этикету не задевает и он всего лишь недоумённо изгибает бровь.
— Что именно, агент Соланьяри?
— Не знаю точно. Позвольте разобраться.
Яргард меряет меня задумчивым взглядом, потом уже изучающего взгляда удостаивается задержанный.
— Он в твоём распоряжении, Скар. Наше присутствие не помешает?
— Нисколько, ваше величество, — с облегчением качаю я головой, прежде чем сосредоточить своё внимание на лже-Симоне. Улыбаюсь ехидно: — И чего мы так опасаемся? Вон как глазки округлились и забегали. Что же ты задумал, а?
И почему меня так боятся? Я же добрая. Честное слово. А то, что фантазия у меня буйная, да методы допросов… странные, так это же такие мелочи. Я же никого не калечу, для этого Тода есть и дюжина других следователей. Ну или Змей, как прозвали Севастьена в преступных кругах, на крайний случай. Он-то ведь точно пострашнее будет. Но вот прямо сейчас, этот тщедушный с виду молодчик боится именно меня. Да ещё в присутствии короля и герцога Гиерно. Лестно даже. И интересно почему? В голову приходит только один вариант. Лже-Симон понял, что я могу его расскусить. Нашла ведь артефакт. Да и знают меня уже. Ага. Не будем, значит, обманывать ожиданий.
Вряд ли он рассчитывал, что его сейчас разморозят полностью, значит достаточно только головы. Что он головой может сделать? Говорить? Кусаться? Хм. Хватаю парня за подбородок и заставляю открыть рот. Создаю на пальце маленький светлячок. Фу. Зубы надо чистить, когда на дело идёшь. О-о-о, а что это у нас светится? Малюсенькая, как рисовое зёрнышко, капсула за щекой, не заметная если не видеть спящего заклинания. И филигранно сплетённые нити, готовые его активировать, скорее всего, если зёрнышко раскусить. Продолжая удерживать рот преступника открытым, свободной рукой достаю из кармашка на поясе пинцет и осторожно извлекаю капсулу, попутно сворачивая заклинание, дабы всё не испортило.
— Что это? — возникает рядом Яргард.
— Думаю, яд, ваше величество. Вряд ли он горит желанием отвечать на ваши вопросы. — Протягиваю пинцет Гиерно. — Вот теперь, можете его допрашивать. Я могу идти?
— Да, конечно, — кивает король.
— Нет, останься, — возражает герцог.
Я выразительно вскидываю брови, переводя взгляд с одного на другого, решая кого мне слушать. Его величество главнее, но непосредственный начальник ближе к шкуре, хоть его приказ мне и меньше нравится.
— Брось, Севастьен. Даже я вижу, что твоя подчинённая нуждается в отдыхе. Отпусти девушку. — Яргард хлопает друга по плечу и подмигивает мне: — Ступай, Скар. Твоё злобствующее начальство, я беру на себя.
Злобствующее начальство с досадой поджимает губы, но не находит, что возразить своему сюзерену. Так что я лучезарно улыбаюсь и, пожелав всем не слишком бурной ночи, покидаю допросную.
Эх, сейчас как приду домой, как усну, как просплю те несчастные несколько часов, что остались до утра. Красота, в общем. Только сумку с рабочего места заберу.
Севастьен настигает меня у двери нашего с Тодой кабинета. Не успеваю я даже пикнуть, как мужчина, обхватив меня за талию, буквально вносит внутрь и захлопывает эту самую дверь, не забыв повернуть замок.
— Что случилось?.. — пытаюсь спросить, но меня резко разворачивают, впечатывают собой в стену и затыкают рот самым наглым, неожиданным, но неоспоримо действенным способом.
Не знаю, что у герцога творится в голове, но тело его свои желания точно не скрывает. Впрочем, отмечаю я это лишь краем сознания, поскольку второй наш поцелуй оказывает на меня ещё более сокрушительное для разума воздействие, чем первый. То с каким злым иступлением впивается в мои губы лорд Гиерно, словно искра, поджигает все мои чувства. Вонзаюсь пальцами в широкие плечи, чувствую, как лихорадочно скользят по моему телу мужские ладони, подхватывая под бёдра, чтобы поднять выше, целую в ответ, застигнутая врасплох своей похотью и этим безумием, что творится между нами. Воздуха не хватает, как и здравого смысла. Остаётся лишь настойчивая, почти грубая, ласка его рта да пламя несущееся по венам. Что я творю? Что он вытворяет? С тихим рыком Севастьен кусает меня за губу, вжимаясь твёрдым телом между ног и я почти поддаюсь желанию обхватить его ими. Прижаться, потереться, почувствовать… Его губы на моей шее и мои мышцы сводит сладкой судорогой. Никогда я ещё не была так близка к тому, чтобы позволить мужчине большее. Что? Стоп!!! Эта мысль отрезвляет меня похлеще ведра ледяной воды. Внезапно приходит осознание, что я, как похотливая кошка плавлюсь в руках того, с кем мне нельзя терять голову.