Начальник, слушая меня, периодически кивает, словно мои слова совпадают с его мыслями и выводами, задаёт уточняющие вопросы, и ни чем не показывает, что его интересует что-либо ещё, помимо дела. Вот и хорошо, вот и ладненько. Не будем ворошить, то что, кажется, уже прошло. Сообщив напоследок, куда и зачем отправился мой напарник, я с чувством выполненного долга и с самым невинным видом интересуюсь:
— На сегодня могу быть свободна, ваша светлость?
Гиерно отвечает не сразу. Смотрит на меня пару мгновений изучающе, поднимается из кресла и улыбается как-то подозрительно довольно и предвкушающе.
— Пока нет. У меня к тебе есть ещё одно дело, — говорит он и выходит из-за стола.
Я невольно напрягаюсь, ожидая, что сейчас опять подойдёт, но мужчина обходит меня стороной.
— Я рад, что ты пришла одна, Скарлетт, — произносит он вкрадчиво.
От хриплых ноток в этом голосе у меня мурашки бегут по телу. Оттолкнувшись руками от подлокотников, встаю и разворачиваюсь, чтобы держать его в поле зрения. И как раз успеваю увидеть, как герцог поворачивает ключ в дверях и, вытащив его из замка, прячет в карман камзола.
— И почему же, лорд Гиерно? — вскидываю бровь, пытаясь не показывать, что мне слегка не по себе. Что он задумал?
Мужчина направляется ко мне. Идёт неспешно, словно хищник крадётся. Смотрит прямо в глаза, и я вязну в этом взгляде, не в силах отвернуться. Затаив дыхание, слежу за каждым его шагом, не зная чего больше хочу — убежать или остаться, чтобы понять, что ему нужно от меня. Какую игру он затеял? За эти несколько шагов, что нас разделяют, я успеваю представить, что он меня сейчас опять поцелует, снова набросится, поддавшись своим отрицаемым желаниям. Да я даже успеваю представить себя на этом столе, под его огромным телом. И бесы б его побрали, эта картинка почему-то вызывает во мне предвкушение, а не страх. Сжимаю до скрежета челюсти, чтобы не застонать в голос.
— Этому есть несколько причин, Скарлетт, — сообщает хрипло, останавливаясь совсем рядом, нависая надо мной, склоняясь.
Иногда я ненавижу свой маленький рост. Мне приходится высоко вскидывать подбородок, чтобы смотреть ему в лицо.
— Очень хотелось бы их знать, — отвечаю, как можно равнодушней. И у меня это даже получается.
— Во-первых, нам нужно поговорить. Без сторонних лиц. Спокойно. Как двое взрослых людей. — На этом заявлении я иронично хмыкаю, чем вызываю его ответную улыбку. Мужчина поднимает руку и гладит мою щёку костяшками пальцев, заставляя вздрогнуть от этой нежданной ласки. — А во-вторых… Тоде здесь не хватит.
И оставив меня с отвисшей челюстью, Севастьен со смешком обходит меня, чтобы достать из дубового шкафчика у стены большую корзину с крышкой. А затем, как ни в чём не бывало ставит её на свой стол и принимается деловито убирать с него бумаги и раскладывать всякую снедь, доставая её из этой самой корзины.
— Что это? — ошарашенно интересуюсь я, едва ли не выпученными глазами наблюдая за ним.
— Ужин, Скарлетт.
— Чей?
— Твой, — хмыкает насмешливо, наливая в неизвестно откуда взявшийся стакан ягодный морс из пузатого стекляного графинчика.
— Мой, значит?
— Именно, — уверенно кивает мужчина. А я начинаю осознавать, что он, кажется, действительно собирается меня накормить.
— А вы, значит, не присоединитесь? — вскидываю вопросительно бровь.
— А ты этого хочешь? — улыбается и с интересом поднимает на меня глаза.
Ну вот. Он опять это делает. И что же мне выбрать, интересно? Ответить, как неблагодарная стерва, или пригласить этого хитрого манипулятора вместе поужинать? Есть ещё, конечно, третий вариант. Можно потребовать ключ и уйти. Но правда в том, что я действительно зверски голодна. Особенно сейчас, когда меня раздразнили эти ароматы и вид вкусной готовой еды. А дома ничего нет. И готовить после тяжёлого рабочего дня совершенно не хочется. В подтверждение моим мыслям желудок издаёт громкую руладу, ещё один манипулятор, только уже внутренний. А, собственно, почему я переживаю? Ну приглашу. И что тут такого? Потешу его самолюбие, от меня не убудет. Севастьен ведь тоже целый день здесь. И тоже устал. Что я, не человек?