— Конечно. Его величество Яргард потребовал клятвенных и письменных обязательств, что его подданные в ходе этой операции не подвергнутся излишнему риску, — подтверждает Гиерно.
Удовлетворённо киваю, но тут до меня доходит ещё кое-что.
— Подданные? Я не одна? А кто ещё? Тода? — ну конечно. Вряд ли бы женщину одну, без сопровождения мужчины, пустили в Босварию, будь она хоть трижды специалист.
В глазах Севастьена мелькает странная тень.
— С тобой обязательно поедет сопровождающий. И изначально речь шла действительно о Тоде, — подбирая слова, произносит мужчина. — Но исходя из сложившейся ситуации, скорее всего, твоим напарником в данной командировке будет другой человек, смею заверить, не менее надёжный.
От досады хочется что-нибудь пнуть, но я сдерживаюсь. Работать с новым, возможно малознакомым, напарником да ещё в таких условиях — это ещё то испытание. Но разве у меня есть выбор? Есть задание и его надо выполнить.
— А кто, тогда? — интересуюсь я, поднимая глаза на Севастьена.
— Пока не могу сказать. Но до завтра решу этот вопрос обязательно. Утром узнаешь, — обещает он, пристально меня рассматривая со странным выражением лица. — Тебя хочет видеть его величество, для инструктажа относительно твоих полномочий. Я заеду за тобой в семь.
Ох. А вот этого вот не надо. Но брови герцога хмуро сходятся на переносице и я понимаю, что в этом вопросе лучше не спорить. Сейчас со мной явно начальник разговаривает. Так что я благоразумно умолкаю.
— Ладно. С этим разобрались. А теперь расскажи мне в деталях, что произошло в архиве и можешь быть на сегодня свободна, — удовлетворённый моей покладистостью, командует Севастьен.
— Я уже пришла в себя. Может всё-таки останусь?
— И что? Ты хочешь сказать, что не собираешься мчаться, сломя в голову, в госпиталь, как только выйдешь из моего кабинета? — саркастически интересуется герцог, откидываясь назад и скрещивая руки на груди.
Вот ведь проницательный. Конечно собираюсь. Я же с ума сойду, если не узнаю, что с Тодой.
— Я передам дело по распространению артефактов в Сэйнаре другим следователям. Твоя приоритетная задача теперь — эта командировка. Готовься к ней. Изучи хорошенько обычаи Босварии. Тебе там будет… нелегко. Сама понимаешь.
Ещё бы. Там девушкам и глаз поднять нельзя, а женщины и вовсе лица и фигуры под своими мрачными хламидами прячут от всех, кроме своих мужчин. Кошмар. Как в таких условиях работать, не представляю.
— Хорошо, ваша светлость. Изучать, так изучать. А насчёт архива… Дело было так…
От начальника я выбралась спустя час с лишним, после того, как он во всех подробностях выспросил меня и про архив, и про обнаруженные мною отличия в артефактах, и про то, как я поняла, что Трэй не настоящий, особенно его заинтересовал вопрос недружественных отношений между мной и агентом Лотшардом. Пришлось и это объяснять, наблюдая, как играют желваки на суровом мужском лице.
— К тебе только он приставал? — поинтересовался Севастьен.
— В Департаменте больше смельчаков не нашлось, — хмыкнула я, вспомнив почему-то заявление Тоды про тренировки с герцогом. Интересно — это правда?
— А не в Департаменте? — сузил он глаза.
— Не беспокойтесь, лорд Гиерно. Ваши уроки не прошли бесследно. Целым не ушёл никто, — заверила я мужчину и удалилась, пока он не надумал пообщаться на ещё более личные темы.
И ведь отпустил, как ни странно. Неужели мои показательные бега вчера были не напрасны? Может он понял, что своим напором ничего не добьется и теперь оставит меня в покое? А я ведь скоро и вовсе в командировку уеду неизвестно насколько. Будет у меня время окончательно его из головы выбросить.
С этими мыслями я и отправилась в госпиталь. Эх. Тода, когда узнает, что мог поехать со мной в Босварию, а теперь меня отправят туда с кем-то другим, расстроится ещё больше, чем я. Но это всё пустяки. Главное, чтобы с ним всё было в порядке.
Напарник в палате лежит один, несмотря на наличие второй койки. Надо же, какое совпадение, что его положили на то самое место, где он уже обретался год назад, когда мы вдвоём нарвались на засаду в лавке зельевара. Может очухается так же легко, как и тогда? Хорошо бы. А то напугал он меня сегодня знатно.
Тихонько открыв дверь, всматриваюсь в бледное веснушчатое лицо. Глаза закрыты, так что я стараюсь шагать бесшумно, чтобы не разбудить. Однако, стоит мне подойти ближе, слышу: