Разобравшись с бандитами, мой напарник привязал своего коня к карете, чтобы занять место кучера. И вот тут я наотрез отказалась лезть в эту коробку снова. У меня даже веский аргумент нашёлся. Ни одна уважаемая хоаль не поедет в карете наедине с чужим мужчиной, если у неё есть другой выбор. Да вы что?!! Это же верх неприличия!!! Лучше я с мужем посижу. Уж интересней так точно. Хотя у нас и так дорога интересная, дальше некуда, получается. “Муж” выслушал, посмотрел на меня снисходительно и подсадил на козлы.
И вот мы снова продолжаем путь. Проезжаем мимо каких-то старых развалин, где по словам Тьена и прятались наши голубчики, дожидаясь нас.
— Мне почему-то кажется, что их на нас хозяин постоялого двора навёл, — делюсь я своими предположениями и поднимаю вопросительный взгляд на сидящего рядом мужчину. Прежде чем стереть им память он всё-таки с некоторыми пообщался. Я видела.
— Ты права. Мы показались ему излишне богатыми и достаточно беспечными. Ты, кстати, почему позволила себя притащить и показать мне? Могла ведь раньше его уложить и спрятаться.
— Я сделаю вид, что не слышала этого. У меня хорошее настроение и обижаться даже на тебя не хочется, — поджимаю я губы.
— Не воспринимай это, как замечание, — улыбается мой бывший наставник и всё ещё начальник. — Мне просто интересно. Мы же напарники. Я хочу понимать, как ты рассуждаешь в опасных ситуациях.
— Во-первых, я слышала, что ты дерёшься у двери, защищая подступы к карете, а это лишало тебя возможностей для манёвра. А так у тебя уже не осталось причин стеречь эту коробку и меня в ней, — его аргумент кажется разумным и я пытаюсь объяснить свои действия. — Во-вторых, мне надо было видеть, что с тобой всё в порядке и показать, что я тоже цела и невредима. Ну и в третьих… попробовал бы ты бегать и прятаться в этих юбках.
Севастьен ошарашенно моргает, окидывает меня изучающим взглядом, особое внимание уделяя узкому подолу, и начинает нагло ржать. Честно говоря, я тоже не могу сдержаться, и вскоре мы уже вдвоём ухахатываемся. Хорошо, что нас никто не видит. Не тяну я на приличную хоаль в данный момент.
— То есть бежать тебе юбки не позволили, а драться в самый раз? — вытирая слёзы уточняет герцог.
— Бежать меня наставник не учил, тут особая сноровка нужна, — бросаю я на него взгляд из-под ресниц.
— И то правда, — хмыкает Севастьен и внезапно привлекает меня ближе, обнимая за талию. И ничего такого особенного не делает, просто прижимает к себе. Но мне отчего-то становится хорошо и приятно.
В Валейху мы приезжаем поздно ночью. Гостиницу искать даже не пытаемся, сразу направляясь к зданию, где находится стационарный портал. Там нас уже ждут и мы с чистой совестью передаем нашего раненого проводника его коллегам, рассказываем, что именно с нами приключилось, где и по чьей вине, а затем наконец отправляемся в Замайру. Уже послезавтра, нам предстоит быть представленными королю Ардорашу, чтобы хали Севар Торрайа мог попросить убежища у правителя Босварии для себя и супруги, а ещё столько всего нужно сделать, прежде чем попасть во дворец. И первым делом познакомиться с “родственниками мужа”, к которым мы, собственно, по легенде и приехали.
— Севар, мальчик мой, как я рад наконец тебя видеть! — первое, что мы слышим, выходя из арки портала.
Навстречу идёт седой мужчина в дорогом длинном каптане из тёмно-вишнёвого карамзина, а ещё я успеваю заметить, что в зале мы не одни и на нас явно таращатся. Поэтому скромно опускаю голову и терпеливо жду, пока Севастьен обнимется с “дядюшкой” и представит меня.
— Дядя Тимар, — пожимает мой напарник руку старику и с широкой радостной улыбкой отвечает на родственное обьятие. — Ты не меняешься, родной, всё такой же удалой и видный. И как тебе молодую жену представлять? Ещё уведёшь мою звёздочку.
— О, не волнуйся, дорогой племянник, я на чужие звёзды не зарюсь, — улыбается хитро человек, который уже более сорока лет занимает должность личного лекаря его величества Ардораша Босвари. — Это все ваши вещи? — кивает он на парочку наших сундуков, которые вынесли из портала вслед за нами носильщики.